Король в желтом. Роберт ЧамберсЧитать онлайн книгу.
моя жизнь была повержена во прах вместе с этим человеком.
Потом явились они. Схватили меня сзади и крепко связали руки, а я кричал, покуда не сорвал голоса. Я бушевал, истекая кровью, бесился, и не один полицейский почувствовал на себе мои острые зубы. Наконец они так скрутили меня, так что я не мог пошевелиться. Я увидел старого Хауберка, за ним страшное лицо моего кузена Луи. Еще дальше, в углу, тихо плакала Констанс.
– А, теперь я все понял! – захрипел я. – Вы захватили трон и королевство. Будьте прокляты! Горе вам за то, что увенчали себя короной Короля в желтом.
(Примечание редактора: Мистер Кастанье умер вчера в приюте для умалишенных преступников.)
Маска
Камилла: Снимите ж маску, сэр. Незнакомец: Пора ль? Кассильда: Пора. Лишь вы один не сбросили личину Из всех гостей. Незнакомец: Нет маски у меня. Камилла (в ужасе, Кассильде): Нет маски? Маски нет?!
I
Я ничего не знал о химии, но слушал, как зачарованный. Он взял лилию, которую Женевьева принесла утром из Нотр-Дам-де-Пари, и бросил ее в чашу. Жидкость мгновенно утратила кристальную чистоту. На секунду лилию окутала молочно-белая пена, а когда исчезла, в воде осталось опаловое свечение. Менялись местами оттенки оранжевого и малинового, а затем со дна, куда опустилась лилия, как будто пробился луч чистого солнечного света. В ту же секунду он опустил руку в чашу и вытащил цветок.
– Теперь это не опасно, – объяснил он. – Как только появилось золотое свечение, можно вынимать.
Он протянул лилию мне, я взял ее в руку – цветок превратился в камень, стал чистейшим мрамором.
– Видишь, в нем нет изъяна. Ни один скульптор не смог бы такого создать.
Мрамор был белым как снег, но в чашечке цветка прожилки были окрашены бледно-лазоревым, а самая сердцевина была розоватой.
– Не спрашивай меня, – улыбнулся он, заметив мое удивление. – Я понятия не имею, почему прожилки и сердцевина окрасились. Так бывает всегда. Вчера попробовал проделать это с золотой рыбкой Женевьевы. Вот она.
Рыбка выглядела мраморной статуэткой. Но если поднести ее к свету, то можно было заметить, что камень испещрен красивыми голубыми прожилками. Откуда-то изнутри исходил розово-опаловый цвет. Я заглянул в чашу.
– А если я опущу туда руку? – спросил я.
– Не знаю, но лучше не пробуй.
– Что меня гложет, – сказал я, – так это откуда взялся тот солнечный луч?
– Он просто похож на солнечный свет. Не знаю, но он всегда появляется, когда я погружаю в воду любое живое существо. Может быть, – продолжал он с улыбкой, – это душа, излетающая к источнику, который ее породил?
Я видел, что он шутит, и погрозил ему муштабелем. В ответ он рассмеялся и сменил тему.
– Останься обедать. Придет Женевьева.
– Я видел, что она ушла на раннюю мессу, – сказал я. – Такая же свежая, как