Радио Мартын. Филипп ДзядкоЧитать онлайн книгу.
Жопа. Но все равно. Стремыч. Это что вообще тут. У нас начинается. Страшно, да? Э, ты чего плюешься. Тебе плохо. Что ли?
Мне действительно было не очень хорошо от новостей, стало подташнивать, я скукожился, закряхтел. Мне захотелось спрятаться в карман. Я полез за носовым платком – я не использую бумажные, только тряпичные: чтобы чаще получать привет из детства. Платок потянул из кармана монетки, скорлупу от фисташек, располовиненные сигареты, ключи, камешки, каштаны, все это полетело на пол. Наконец платок выскочил, его отдача чуть не спихнула меня с барного стула. А с платком вместе вылетели смятые в снежок открытки и страницы писем, которые я взял на почте и не выложил с остальными. Я подобрал с пола свое карманное наследство и стал расправлять, утюжа ладонью старые листочки.
На открытке – женщина в купальном костюме призывно смотрит в объектив.
1.7
Жду новых встреч в Алуште. Алла. Лето, ах лето! 20 августа.
3.21
– Что это? Ретропорно? – Иона стал вертеть открытку.
– Чье-то письмо, видишь. У меня их целый чемодан. От разных людей и из разных лет. Вот эта – открытка восьмидесятых, похоже.
– Зачем?
– Не знаю зачем.
– А чего пишут? Вот эта. Чего?
1.8
27 января 1917 года. Милая Лилечка. Окончательно выяснилось, что эти отпуски мне придется просидеть в классах. Исправиться в воскресенье по тактике и хотя немного подготовиться к письменной навигации. Проклинаю от всей души тех, кто изобрел эти науки. Я с удовольствием отдал бы их всех оптом за один малюсенький поцелуй в шейку, под углом в 90!
Помню Ваше обещание и жду карточку.
Ваш Коля.
3.22
– Точно порно. Чего за карточка? Медицинская?
– Почему?
– Карточка. Типа тиндер.
– При чем тут тиндер? Это он про фотографию пишет, снимок.
– А еще есть? Вот это другой. Почерк. Читай, ну.
1.9
Куда: Хреновое, Воронежской губернии.
Пантелеймону Евстафьевичу Малашенко.
Туровка, 21 октября 1911 года.
Дорогой брат!
Прости, голубчик, что долго не отвечал на твое письмо. Я здоров; живу по-старому, перемен почти нет; страшно надоело жить в селе. Здесь ведь можно дикарем сделаться; при первой-же возможности переберусь в город.
Относительно мобилизации напишу следующее: в этом году предписано свыше сделать пробную мобилизацию в нескольких уездах, в числе которых попал и Бобровский уезд. В Полтавской губ. все спокойно. В случае войны и следовательно мобилизации армии и флота, я, как состоящий на государственной службе, освобождаюсь по настоящим законам от призыва на действительную службу; могут меня послать на театр военных действий в полевую почту – чиновником; но это не то, что солдатом. Запасные в любом случае стоят на первой очереди. Ратников-же ополчения призывают в крайнем случае, т. е. когда не хватает солдат. Но до этого