Позови меня, Ветлуга. Олег РябовЧитать онлайн книгу.
это?
– Это – соловей.
– Как соловей? В июле?
– Он поёт для нас. Это – наш соловей.
Тут же из второго куста защёлкал второй.
Как они пели!
В начале сентября Андрей получил письмо из Ленинграда от одноклассницы Наташки.
«Андрей!
А хотелось вместе!
Туда, где никто ещё не был.
Самим выбрать дорогу. Дорогу к неведомому, но чтобы с неё нельзя было повернуть назад.
Я улетела, а ты остался.
Нет в тебе страсти, и фанатизм тебе не знаком.
Весь ты постоянно рассыпаешься, разваливаешься и не хочешь ничего создать из себя.
Всё материальное, что тебя окружает, к чему ты невольно будешь стремиться всю жизнь, это – бабизм и пустоцвет.
Очень жаль, что тот стержень, который определяет творческое начало, в тебе очень хлипок, а когда он окрепнет, будет слишком поздно.
Н. П.»
7
Очень часто обстоятельства создают среду, из которой вырастает дружба. Но так же часто эти же обстоятельства, объективно измельчаясь, рассыпаясь, оголяют правду, которая состоит в том, что все эти «клятвы на Воробьёвых горах» – всего лишь наивный детский максимализм, а дружба – это что-то другое, чему надо отдавать всего себя и что надо очень беречь, несмотря на обстоятельства.
Кончили школу, кончилась школьная жизнь, и раскатился весь класс Андрея по всей стране. Саенко поступил в мединститут, Богатенков пошёл в военное училище, Эллина уехала в Москву, в институт культуры.
Андрей поступил на радиофак. Новые люди, новые компании, новые интересы.
В первую же сессию на экзамене по физике профессор, Олег Олегович Камаев, спросил у студентов: кто хочет заниматься наукой у него в лаборатории. Вызвались трое: Андрей, а ещё Лёвка Бородич и Боря Иванов. Профессор взял у них зачётки, поставил всем «отл.» и велел приходить сразу после сессии на его кафедру.
Лёвку Андрей немного знал: золотой медалист, шахматист, жил где-то по соседству в их же районе, считался маменькиным сынком. У Лёвки была особенность: он был косой. Андрей помнил его маленьким, когда тот ходил в очках, у которых одно стекло было заклеено бумажкой. Сейчас он ходил в очках с затемнёнными стёклами.
А Борис, приехавший из области, жил в общежитии, и, хотя родители ему помогали, было видно, что он постоянно нуждается. Нуждается не в деньгах, а в чём-то более существенном. Ему не хватало какой-то опоры. Может, это было связано с тем, что у него было непонятное системное заболевание, вроде псориаза. Кожа у него постоянно шелушилась и на пальцах около ногтей, и на шее, и на ушах, а перхоть была не просто крупная, а какие-то струпья. Был он парень начитанный, добродушный, с юмором, но всё равно его сторонились.
Теперь, работая вместе на кафедре физики, они оставались почти каждый день после лекций в лаборатории Камаева. Втроём им было легко: их интересовало одно и то же, они смеялись над одним и тем же, понимали друг друга с полуслова. Но если Лёва всегда просчитывал вероятность и искал наиболее