О пастве Камула и Хлебодарной. Яна ТарьяноваЧитать онлайн книгу.
город мне хода нет. Я в розыске.
– Тогда у моих?
– Наверное. Ты же там живешь в дни безделья? Я тоже вступила в отряд. Я – снайпер. Буду вашей огневой поддержкой.
Пришлось освободить еще одну полку в погребе – для снайперской винтовки. Бранта такое соседство смущало. Война – дело альф. Альф всегда рождается больше. Природа знает, что смерть заберет избыток. Выживших хватит, чтобы зачать новых детей. Лисица может выносить и родить ребенка. Щедрый дар богов надо хранить и оберегать, а не подставлять под пули.
Робкие возражения Ильзе не слушала. Осекла Бранта напоминанием: «Нет у нас еще никаких детей. Может, и не будет. Зачем заранее трястись?» Так и зажили. Вместе воевали, вместе пропалывали огород, уединялись на сеновале, потом, превратившись и вытряхивая солому из шкур, охотились в лесу на кроликов и относили дары на алтарь Камула. Славить Хлебодарную Ильзе категорически запретила. Фыркала, когда матушка ставила тесто перед Сретением, а День Преломления Хлеба ценила только за возможность безнаказанно совершать теракты среди толпы.
В этот праздник возле часовен и храмов всегда устраивались театрализованные представления. Хлебодарная в белых одеждах выносила к столу горячий пирог, а следующие за ней волчицы и лисицы расставляли по скатерти тарелки с печеньем и пряниками. Камул, сопровождаемый стаей альф, подходил к пирогу, пробовал отрезанный ломоть, рассыпался в благодарностях. Охоту отступников только озвучивали – и Камул, и Хлебодарная начинали оглядываться, услышав вой и трубный голос умирающего оленя. Слова проклятья падали громко и веско: «Вы, альфы, не смогли удержаться и вкусили крови в час нашей трапезы. Да исполнится воля моя: пусть хлеб встанет вам поперек горла во веки веков. Каждый ломоть обернется куском прогоревшего угля, крошки – золой». После паузы раздавался голос Камула: «Пожалей тех, кто не согрешил и пришел сюда для охраны своих избранниц». И – веско, на всю площадь – ответ Хлебодарной: «Те, кто любят всем сердцем, примут выпечку из рук супруги или нареченной, не познают горечи и не забудут вкус хлеба».
Ильзе никогда не пекла, и вообще готовила скверно, и Брант, как и в детстве и в отрочестве, ел матушкин хлеб. Он любой хлеб ел, не тревожась о том, что кусок встанет поперек горла. Было бы побольше! Прожуем!
На второй год Брант обеспокоился. Страсть цвела пышным цветом, а плодов все не было и не было. Он, стесняясь, позвал матушку на разговор. Спросил, можно ли собрать каких-нибудь травок или грибов, и сотворить настой, способствующий зачатию ребенка. Матушка вздохнула, погладила его по плечу, посоветовала чаще молиться Хлебодарной. Носить подношения к двум алтарям, просить о милости и об изгнании нечисти из дома. Брант так и поступил. К Хлебодарной ходил тайком, относил часть добычи из вагонов, но и Камула не забывал – как-то раз поделил пакет сухих макарон пополам, потому что больше ничего не было.
Ильзе затяжелела только на третий год. Молитвы ли помогли, природа ли взяла свое – неважно. Бранта затопила волна счастья, проснулось