Муж-озеро. Ирина АндриановаЧитать онлайн книгу.
у него густые, почти сросшиеся на переносице брови: им не хватило для воссоединения волосков, и они перекинули мостик из черного пушка – из такого же делаются первые усы у юных брюнетов. Должно быть, ему где-то около тридцати или немного больше: уже проявляется небольшая угловатость на скулах, первые морщинки у глаз. Но, право, это не только его не портит, а кажется, что именно сейчас, в своей тридцатилетней ипостаси, он достиг совершенства, которого не было во времена пухлой и округлой юности. Она пытается представить, каким было его лицо тогда и понимает – нет, он никогда не был так красив, как сейчас.
Он смотрит как бы одновременно на всех и одновременно со всеми разговаривает. При этом он совсем не стремится доминировать в беседе и, пожалуй что, говорит меньше других. Но при этом он легко удерживает все нити разговора в одном пучке, то и дело вставляя реплику то там, то здесь, и всякий раз это оказывается правильно и уместно. Он всех одаривает своей лучезарной улыбкой, и всем кажется (Танюша уверена, что и другим так кажется), что он разговаривает только с тобой одним/одной, и только ради тебя одного/одной существует на этой поляне. Стоит ему взглянуть – и ты понимаешь, что он уже знает о тебе все, все твои хорошие и дурные помыслы. Однако, повинуясь чудодейственной силе, что разлита в оранжевых всполохах на лицах людей, он тоже, как и Танюша, видит только хорошее, и так же, как она, влюблен сейчас во всех подряд. А может, он и всегда такой? – робко надеется Танюша. Он закуривает; Танюша сперва грустно вздыхает о его приверженности к пороку, но потом вдруг понимает, что теперь он нравится ей еще сильней, потому что к базовому чувству восхищения добавляется еще и острая жалость оттого, что он регулярно отравляет себя, такого доброго и славного. Он виновато оправдывается, как будто услышав ее мысли: мол, хотел продержаться до утра, да вот проклятый организм, давно впавший в зависимость, не дает… Странно, что он так стесняется: их солидный руководитель Ярик давно спокойно курит, то и дело ловко доставая угольки из костра, да и среди танюшиной группы двое курящих. Перед кем же ему неловко? А может… Нет, конечно же, это абсурд и наивное тщеславие. Он равно ласков со всеми, не выделяя никого, и уж конечно не стал бы обращать внимание на невзрачную женщину, которая намного его старше… Но волшебство вечера действует безотказно, и где-то в глубине души Танюша начинает верить, что, пока горит этот костер, пока его отблески отражаются на лицах, пока не наступило утро, разрушающее чудеса – до тех пор они все будут обитать в каком-то ином мире. В этом мире нет возрастов. В нем нет стареющих, увядающих женщин, потому что вообще ничего нет, кроме тех пятнадцати человек, что сидят сейчас у костра. Соответственно, ее, Танюшу здесь просто не с кем сравнить. Правда, есть Марианна, но она не женщина, она – богиня. Есть еще их Катя с Женей и наши Оля с Ксеней, которые тоже моложе и красивее Танюши, но все равно: в сумме получается шесть женщин, всего шесть на весь мир, и это – слишком мало, чтобы кого-то с кем-то