Золотой раб. Пол АндерсонЧитать онлайн книгу.
мужчины рождаются оскопленными, – холодно сказала Фрина и ушла. Она почти видела пересечение тонких белых линий на плечах Эодана. И какое-то время избегала его, сама не понимая почему.
А весна продолжалась. С каждым днем солнце светило все ярче; каждый день в саду звучали новые птичьи песни. Однажды утром поля и деревья покрылись тончайшей прозрачной зеленью, как будто ночью на них дохнула богиня. А потом сразу, не в состоянии больше ждать, раскрылись листья и сады расцвели бледным пламенем.
Корделия снова жаловалась на головную боль; она должна лежать в темной комнате, и все должны передвигаться вокруг ползком и неслышно. Фрина, считавшая хозяйку здоровой, как корова, получила предлог выйти из виллы. Она нарвет яблочного цвета, чтобы Корделия им насладилась.
После короткого дождя утро было еще влажное. Там, где солнце падало на траву, оно светилось белым цветом. На кусте сидел дрозд и пел о своих больших надеждах; на лугу мычала невероятно рыжая дойная корова. Когда Фрина шла мимо невысоких искривленных деревьев, они осыпали ее дождевыми каплями. Она взяла в руку нижнюю ветвь и зарылась лицом в цветах.
– Бедные цветы, – прошептала она. – Мои дорогие малышки. как жестоко отбирать у вас весну.
Ножом она срезала ветку, заполнила руки цветами яблони.
Из виллы вышел Эодан. Он шел с костылем ловко, как трехногая собака, и нес на конюшни упряжь, которую ему дали починить. Бесконечно сплетничающие рабы рассказывали Фрине, что у варвара умелые руки.
Увидев ее, он остановился. Он никогда не думал о красоте: земля, работа, живая плоть – они хороши или плохи, не больше. Но на мгновение вид этой девушки, с темной головой и стройной талией, с росой и белым сиянием между ними, пронзил его, как копьем.
Мгновение миновало. Повернув к ней, он думал только, что – клянусь Быком! – начинается новый год, а она красивая девчонка.
– Ave, – сказал он.
– Atqve vale [Ave atqve vale, латин. – «Здравствуй и прощай!» – Обычная форма приветствия, которой римляне заканчивали письма. – Прим. пер.], – ответила Фрина, улыбнувшись ему.
Ему снова нужно подстричь волосы, и они непричесаны, спутаны и освещены солнцем.
– Здравствуй и прощай? Нет, подожди. – Эодан перегородил ей дорогу. – Не торопись. Поговори со мной.
– Я кончила свое дело, – сказала она быстро и неуверенно.
– Они обязательно должны это знать? – холодно рассмеялся Эодан. – Я научился растягивать задание на час на целый день. Ты в рабстве дольше меня и должна уметь это лучше.
Ее щеки покраснели. Она ответила:
– Я по крайней мере научилась не оскорблять тех, кто не причиняет мне вреда.
– Прости, – сказал он, раскаиваясь. – Мой народ не знает манер. Поэтому ты сторонилась меня?
– Нет, – ответила она, отводя взгляд. – Просто… я была занята…
– Ну, сейчас ведь ты не занята, – сказал он. – Мы можем быть друзьями?
Сорванные цветы дрожали у ее груди. Она наконец подняла голову и сказала:
– Конечно.