Свадьбы и карты. Александр Петрович ПальчунЧитать онлайн книгу.
Филюк заметно приуныл, но интереса к девушке не утратил, даже напротив. Только теперь он догадался, почему она ходит в темном платье и белом чепчике, словно монашка. К слову, этот скромный наряд был ей очень к лицу, и не только мы любовались ее стройной фигуркой. Все мужчины отеля провожали ее плотоядными взглядами. А Филюк еще и вздыхал при этом. После одной из совместных с Ангелиной прогулок он совсем потерял голову.
Как-то вечером, когда все хлопоты по дому были завершены, Ангелина отправилась к морю, а Филюк увязался за ней. Они долго бродили по берегу, болтали о всяких пустяках, а когда стемнело, надумали искупаться.
– Ванюша, представляешь, – рассказывал мне Филюк, – она сбросила платье, а под ним… ничего! Клянусь, в чем мать родила! А она хоть бы хны. Преспокойненько побежала к воде, окунулась, поплескалась и вышла на берег. Лунный свет поблескивал на волнах, серебрился на ее плечах и всем остальном. У меня было такое впечатление, что мы оказались в раю. А она, словно угадав мои мысли, говорит: «В наших телах нет ничего постыдного. Это не грех – показаться в том виде, в котором нас создал Всевышний».
Я представил картину, нарисованную Филюком, и понял, что теряю товарища окончательно.
– Провалиться мне на этом месте! – воскликнул я. – Хитрая монашка соблазняет тебя! Я давно заметил – она строит тебе глазки.
Лучше бы я этого не говорил! Если раньше Филюк только вздыхал, то после моих слов окончательно съехал с катушек. О чем бы ни заходила речь, обязательно сворачивал в сторону Ангелины.
И вот начинает он отливать мне такую пулю: мол, хватит нам скитаться по белу свету, где нас только не носило! В Архангельск прошлым летом наведывались, в Саратов два раза летали, в Красноярске трижды гастролировали… Пора бы уж где-то заякориться. И начал он уверять, что приятнее местечка, чем Крым, не отыскать. А если Ангелина и в самом деле неравнодушна к нему, да еще имеет состоятельного папашку, то лучшего и желать грех.
– Как ни крути, – завершил свои соображения Филюк, – этот отель со временем станет моим, ведь Ангелина – единственная дочь!
– По-моему, – возмутился я, – тебя черт попутал! Ты мечтаешь получить отель, даже не пошевелив мозгами, избегаешь честного пути – выиграть его в карты! Где твоя совесть?
Но Филюк окончательно сорвался с поводка и вскоре признался Ангелине в любви. После этого, как пишут в книгах, пал на колени перед папенькой Ангелины и попросил руки девушки.
Для Такиходова такой поворот оказался неожиданным. Он, конечно, в своем отеле насмотрелся всяких прохиндеев, желающих соблазнить его дочку, но чтобы вот так… сразу.
– Папа, я не возражаю, – потупив взор, сказала Ангелина, когда отец повернулся в ее сторону. – Вениамин меня любит.
– А ты его?
– И… и я его тоже.
Разрази меня гром, если она в тот момент не трепетала и не краснела от волнения!
И что в результате