О вчерашнем – сегодня. Мирсай АмирЧитать онлайн книгу.
сев на лошадь верхом, отправился в деревню.
Когда появились двое татарских мальчишек, тот, должно быть, испугался – даже не дожидаясь, пока попросим, вручил каждому из нас по арбузу. Не с кулак арбузы, а с детскую голову! В приподнятом настроении от нежданной радости мы пошли дальше. Прошли немного, и вдруг Сагит остановился.
– Что это мы так быстро ушли? – говорит он мне. – Почему не попросили ещё по одному арбузу у такого славного, доброго мальчика?
Мы вернулись. Лицо мальчика помрачнело.
– Скоро уж и отец вернётся, – пробормотал он, но, по-видимому, побоявшись рассердить нас, дал нам ещё по одному арбузу. Пошли дальше. Уже на подходе к Аргидели нам навстречу вышли трое-четверо мальчишек. Все большие. Они и спрашивать у нас не стали – выбили из рук арбузы и, разломав, принялись есть. Сагит заплакав, начал проклинать их.
– Разбойники, – говорил он. – Всё равно Господь не оставит вас безнаказанными за то, что вы отобрали чужое добро! Да будет эта награбленная пища не едой, а камнем для вас! Да будет последней она для вас! На том свете впятеро заплатите, исчадия ада!
Те только посмеялись: по-видимому, им показалось забавным, что столь маленький мальчик умеет так искусно сыпать проклятия. Спасибо, что не тронули нас самих, что бы мы могли сделать, если бы даже избили?
Вон он теперь с изумлённым видом смотрит на нас. И не смеётся, и не улыбается. Но всё же не промолчал:
– Вот сейчас папа придёт, – сказал он. – Он вам покажет…
Пришёл его отец. Встал перед нами. Узнал, в чём дело. И хоть бы одно слово сказал! Не бранил, не ворчал. Ударил каждого по щеке – вот и всё, что он нам «показал». Сильно ли ударил, нет ли – это не запомнилось. Но обида была большая. Ведь на глазах такой толпы народа!
В то время я очень сердился на Кариму. Когда подрос и образумился, в душе её простил. Молодчина была девочка. И не пожалела нас, и не побоялась, что отомстим или что её прозовут «ябедой»…
По соседству справа от нас – мечеть. В промежутке между нами довольно большое, огороженное решёткой пространство. Можно сказать, что сад при мечети. Но там растёт только густая высокая трава. Муэдзин скашивает её, когда она созревает…
В одном дворе с мечетью – медресе. Поскольку мы соседи, живущие в медресе одинокие хальфы (учителя) иногда заходят к нам с просьбами, и мама старается не отказывать им: испечёт хлеба, постирает бельё.
Моим первым учителем был Гидаят-хальфа. Это был красивый парень с чуть рыжеватыми чёрными усами, родом из башкирской деревни под названием Термень-Елга. И одежду он носил отличную: белоснежная рубашка, иссиня-чёрный короткий бешмет (у нас так называли пиджак), на ногах ботинки, и не просто ботинки – штиблеты. В моём представлении вообще все хальфы прекрасно одеваются, они мне казались самыми богатыми людьми.
Гидаят-хальфа привёз с собой в нашу деревню и своего маленького братишку. Пока не нашлась подходящая квартира, он поместил его у нас. Сейчас удивляюсь – как мы умещались. Но в то время он