Многоликий странник. Кирилл ШатиловЧитать онлайн книгу.
Мэри просила его ей помочь.
Пачкаясь кровью, он принялся откусывать жесткое, хотя и сочное мясо. Поймал себя на мысли, что если бы убил сейчас не безобидного зверька, а человека, поступил бы с ним точно также. Кто же это говорил, что голод делает из человека животное? Уж не пройдоха ли Джон, когда после очередной кружки эля на него снисходил талант философа?
В животе приятно заурчало. Размазывая по лицу кровь, Уил умиротворенно зевнул. Жизнь теперь казалась уже не такой страшной и безнадежной, как полчаса назад. Он сел под дерево и впервые за всю трапезу прибегнул к помощи ножа. Резать мясо и отправлять его в рот маленькими кусками было даже вкуснее. Вот бы еще набрести на пруд или ручей, чтобы искупаться и как следует напиться! Уил улыбнулся. Что ж, если ему с первого раза повезло на охоте, почему удача должна отворачиваться от него впредь?
Отбросив тщательно обглоданный скелетик в кусты, Уил с новыми силами пустился в путь. За дубами последовали ёлки, за ёлками – сухостой. Теперь даже здесь лес не казался таким удручающе враждебным, каким был ночью. Приблизившееся к зениту солнце палило нещадно. Не находящему нигде тени Уилу пришлось остановиться и соорудить нечто вроде шапки из пледа. Жестяное блюдо и фляжку он нес дальше в руках, зато лысую голову перестало припекать.
Пробираясь через колючие кусты, он не знал, сколько прошло времени, и спохватился лишь тогда, когда заметил, что появились тени: солнце стало клониться к западу. Уил же упрямо брел на юг и с ужасом думал, не совершает ли он сейчас самую большую ошибку в своей жизни. Может быть, не самую большую, но уж во всяком случае последнюю. Сухостой означал не только отсутствие укрытия от солнца, но и отсутствие воды, а следовательно – отсутствие какой бы то ни было живности. При этом он понятия не имел о том, насколько далеко тянется этот мертвый лес. На странствие по нему мог уйти не один день. В таком случае Уил обречен. Содержимое фляжки утоляло жажду, но ненадолго, зато после каждого глотка голод давал о себе знать с удвоенной силой.
Сумерки наступили неожиданно, и вскоре все вокруг поглотил мрак.
Уил остановился, стянул с головы нагревшийся за день плед и лег на него, чтобы не чувствовать уколов сухих стеблей. Хотя идти ночью было, вероятно, не так утомительно, сил на продолжение пути у него не осталось. Кроме того, он больше не видел звезд на небе и справедливо опасался, что может заблудиться, и тогда все дневные труды и лишения пойдут на смарку. Ему не раз приходилось слышать рассказы о том, как лес играл с путниками злую шутку, водил их по кругу, и они оказывались наутро в месте своего вчерашнего привала.
Торговля шерстью научила его одному очень важному качеству – терпенью. До тех пор, пока он ни освоил ткачества и искусства валяния тканей, его ремесло заключалось в сезонной закупке только что состриженной шерсти по крестьянским хозяйствам и монастырям и дальнейшей перепродаже ее в дни ярмарок на рыночных площадях, причем не только в самом Уинчестере, но и в соседних городах, если ему