Скандал столетия. Габриэль Гарсиа МаркесЧитать онлайн книгу.
сигары, а их ухажеры – молоть кофе; те, кто играет в «девятку», и женщины, присматривающие за очагами и за прилавками, умолкают и поворачиваются, ожидая чего-то, к центру двора, где плакальщица, воздев руки и скорчив драматическую гримасу, уже готова рыдать навзрыд. В длинном, пронзительном вопле вновь пришедший слышит целую историю, перед ним предстает, с хорошими и плохими мгновениями, с доблестными и дурными поступками, с радостями и горестями вся история мертвеца, который гниет в углу, среди свиней и кур, положенный навзничь на две доски.
То, что вечером казалось веселым, живописным базаром, к утру приобретает трагические черты. Чан наполнялся несколько раз, и несколько раз выпивалась паленая водка. И вот возникают заминки в беседах, игре и любви. Завязываются свары, жестокие, неразрушимые, которые навсегда испортили бы отношения между отравленными скверным алкоголем людьми, если бы в этот миг не всплывало во всей своей ужасной мощи до той поры всем мешающее, а теперь вдруг первостепенное присутствие мертвеца. Перед самым рассветом кто-то вспоминает, что в доме лежит покойник. Такое впечатление, будто это для всех новость, ибо гости тотчас же замирают, и группа пьяных мужчин и усталых женщин, отогнав свиней и кур, перетаскивает доски, на которых лежит покойник, на середину комнаты, чтобы Панфило прочитал молитву.
Панфило – мужчина колоссального роста, могучий, как дерево, и немного женственный; ему сейчас около пятидесяти лет, и в течение тридцати из них он присутствовал на всех поминках в Ла-Сьерпе и читал молитвы над всеми мертвецами. Достоинство Панфило, благодаря которому его предпочитают другим чтецам, состоит в том, что его молитвы, его тайные заклинания придуманы им самим: тут своеобразное, путаное прочтение католической литературы смешалось с суевериями, распространенными в Ла-Сьерпе. Свой собственный молитвослов Панфило называет «Молитва Господу нашему всяких сил». Панфило, который не имеет постоянного места жительства, а находит приют в доме последнего покойника до тех пор, пока не приходит известие об очередном, встает перед мертвым телом и по пальцам правой руки начинает отсчет таинств. Наступает момент главного диалога между молельщиком и присутствующими, которые отвечают хором: «Забери его к себе», – каждый раз, когда Панфило произносит имя святого, почти всегда им самим придуманное. Завершая «Молитву Господу нашему всяких сил», чтец смотрит наверх и произносит: «Ангел-хранитель, забери его к себе». И указывает пальцем на потолок.
Панфило едва исполнилось пятьдесят лет, он здоров и могуч, как сейба, но – как это случилось в свое время с Маркеситой и Пачей Перес – увяз в легенде по самую шею.
Он приходит во время дождя
Не в первый раз она так вздрагивала, сидя и слушая дождь. Скрипнула железная решетка, прошелестели шаги по выложенной кирпичом дорожке, подошвы зашаркали перед тем, как ступить на крыльцо. Вечер за вечером она ждала, что мужчина