Тевтонка. Октавия КолотилинаЧитать онлайн книгу.
по хоругви, из третьего эшелона. Ближе к госпиталю наверняка шёл пеший поединок, иначе зачем там сгрудились матросы? Они выкрикивали ставки и советы, которые трудно выполнить. А если кто-нибудь и сможет, то покроет себя вечным позором.
Мимо бежал слуга с ягнёнком на плечах, другой нёс кафтан. Никому не было дела до Греты, но тревожное ощущение не исчезало.
Перед мостом собралась пёстрая очередь, она галдела и возмущалась. Неужели закрыто? Но здесь единственный путь к Главной башне! Комтур сегодня сказал выступать, если его рассердить…
Отодвигая с дороги кнехтов и слуг, Грета пробралась к голове очереди. У гранитных перил гарцевал мощный конь, на нём восседал рыцарь в яркой одежде.
– Вы не смет держать меня здесь! – возмущался он, размахивая плёткой. – Я знаменит Гильом дʼАвен из Фландрии, так и передат ваш Магистр!
Двое стражей в сюрко с крестами сжимали секиры. Третий, на шлеме которого рычала фигурка льва, раздельно повторял:
– Никого не пускаем. В мост попало ядро. Пока каменщики не закончат, прохода нет.
Кашлянув, Грета приветственно подняла руку:
– Что случилось, брат Кнауф?
Шлем со львом повернулся к ней:
– О, Генрих. Уже на свободе. И сколько палок тебе влепили?
– Пятьсот, – поморщилась Грета, поведя плечом. Рубцы снова заныли.
– Дёшево отделался, за две недели отлучки-то. Тебе в Высокий замок? Проходи.
Грета отсалютовала стражникам и ступила на мост. Вокруг суетилось с десяток каменщиков, люди по цепочке передавали кирпичи.
– Безобраз! Безобраз! – нёсся вслед возмущённый рёв. – Меня задержат, его – нет?!
– Это наш Мастер по доспеху, – терпеливо объяснял брат Кнауф. – Идёт, значит, надо.
– А мне не над? Не над?..
По крайней мере, если кто-то и следил за Гретой, ему не пройти мост.
Вот он, Высокий замок! Сюда женщин вообще не пускают, кроме монахинь из госпиталя. Хотя говорят, что во времена магистра фон Ротенштайна возле рефектария6 был бордель. Говорят, стараясь не разжимать зубов, а то ведь у комтура колесо пустым не застоится.
Слева над воротами висела медная табличка, отмечая уровень воды весной позапрошлого года. Тогда река поднялась настолько, что затопила крыши и по печным трубам в залы лились ручьи. Все замковые запасы погибли, до нового урожая было далеко, и над Мариенбургом навис голод.
А когда вода спала, появились лягушки: моря, океаны лягушек. Открываешь дверь – и невозможно пройти по двору, под ногами всё шевелится и квакает. Они были на крышах, на лавках в часовне, в постели Великого Магистра. Просто казнь египетская. Да ещё и есть нечего – коровы, овцы и свиньи пали.
Один брат Поль из Прованса не унывал:
– О, мон шер, изисканний деликатес! – завопил он на всю трапезную, выудив из своей ячменной похлёбки лягающуюся жабу. – Смотрите, какие мьясистие ляпьки.
Поль принялся готовить лягушек. Он их вялил, коптил, мариновал. Братья, кривясь, попробовали…
И
Трапезная