Сны Авроры. Ли ЛевиЧитать онлайн книгу.
Но Вы по-прежнему боитесь встречи с ним?
– Боюсь ли я встречи с ним? Мне по-прежнему неизвестно, кто он и чего он от меня хочет, а все неизвестное нас пугает, ведь так? Мы не знаем, какую опасность таит в себе это неизвестное и инстинктивно выбираем избегающее поведение, потому что правила социума запрещают нам нападать первыми. Убежать, спрятаться, затаиться, звать на помощь – вот все, на что мы теперь способны. Да, это страшно. Страшно, когда он стоит надо мной темным неподвижным силуэтом. Страшно, когда он садится на край моей постели и подолгу всматривается в мое лицо, пытается заглянуть мне в глаза сквозь мои полуоткрытые веки. Иногда это настолько страшно, что я не могу думать, не могу дышать, не могу шевелиться. Вы знаете, что такое сонный паралич? Конечно, знаете, но испытывали когда-нибудь на себе?
– Нет, – Адель сделала какую-то заметку в своем блокноте.
– А вот я испытала это на себе и не раз. Неприятная штука, но только в том случае, если давать волю страху. Если же изучить свое состояние и немного потренироваться, можно даже управлять этим состоянием, и это становится забавным. Помню, как это случилось впервые… Я вернулась домой раньше обычного. Открыла окно… Так приятно, когда комната наполнена свежим воздухом и отдаленным шумом города. Я завалилась на диван с парой журналов, и сама не заметила, как заснула. Это был мягкий, легкий дневной сон. Совсем неглубокий. Сквозь сон я слышала, как ветер играет шторой, как хлопнула где-то дверь, неторопливые шаги в прихожей… Это насторожило меня. Я конечно же решила встать и убедиться, что в мою квартиру никто не проник, но внезапно шум стих. Я лежала, не открывая глаза, и прислушивалась. Все было тихо. Спустя некоторое время я все же решилась встать и проверить, все ли в порядке. И не смогла этого сделать. Я лежала, уткнувшись лицом в прохладные глянцевые страницы журнала, и сквозь полуоткрытые веки могла видеть лишь небольшую часть комнаты. До моего слуха через открытое окно доносились с улицы звуки, я чувствовала прохладный ветерок на своей коже, слышала, как в кухне льется из крана вода… А ведь я не включала воду. Я не могла полностью открыть глаза, несмотря на все те усилия, что прилагала. Я не могла произнести ни звука, я не могла пошевелить даже пальцем. Мое тело было полностью обездвижено, в то время как мой разум продолжал бодрствовать. – Аврора посмотрела в окно и снова вернулась взглядом к Адель. – При общей анестезии пациенту вводят препараты, которые обеспечивают ему три вещи: он не чувствует боли, он временно утрачивает сознание и он не помнит происходящее во время операции. Его мышцы полностью расслаблены, он не может двигаться. Таким образом, он не чувствует, не двигается и не помнит. Если же действие препарата, отвечающего за глубокий, медикаментозный сон, прекращается преждевременно, раньше, чем восстанавливается чувствительность и способность снова двигаться, пациент слышит и помнит все, что происходит вокруг него, но в то же время не может пошевелиться и ничего не чувствует. Со мной было нечто подобное. Я все слышала, помнила – и не владела своим телом. Мое тело еще бездействовало, а сознание уже пробудилось. В этот момент он подошел ко мне.
Он