Лист ожидания. Новеллы. Анна АлексееваЧитать онлайн книгу.
футболка тоже белая, весь сияет, готов научить целиться: «Смелее, Петенька, дистанция до мишени детская, любой попадет, не сложнее, чем сайтики верстать». Кое-как отшутился – посмеялись. Тоня больше не злится, глаза теплые, улыбка. – Пойдем? – Пойдем.
Петя был почти уверен, что его не оскорбили ни дурацкий подкол Макарова в присутствии Тони, ни обыкновенное, привычное его позерство. Тоня… Тонечка, нежная, хорошая, взяла Петю за руку и увела прочь. Сквозь шелестящую рощицу, в которой резвилось крапчатое солнце, они пошли на озеро. Плюхнулись в качающийся катамаран, а дальше: лаковый блеск воды, голые коленки, родинка на круглом плече, волосы взвились паутинками. Взви-лись. Взви… взви… взви… – так летят стрелы, перед тем, как плотно войти в и-зо-ло-но-ву-ю (объяснил Макаров) мишень. Взви… – и Пети больше нет. Он упадет (или падет?) навзничь, а Тоня заплачет навзрыд. Господи, какая пошлость – навзрыд. Просто заплачет. Будет так: подбегает, волосы паутинками, бледная, руки дрожат, наклоняется, трясет Петю за плечи, плачет… Макаров стоит в стороне, на него никто не смотрит, он жалкий, покинутый, проклятый. «Пишите по собственному», – как подачку бросит в его согбенную спину инвестор. И вот тут Тоня зарыдает. Бедная, родная Тонечка… Взви… – и все кончено.
– Вам вызвать такси? – Спасибо, я пешком… Понимающе кивнул – глаза живые, умные…
Петя не поедет в Киров, он пойдет домой, там теплая, нежная – ждет, волнуется. Он все ей расскажет, и она что-нибудь придумает, возьмет за руку, как тогда, а он уткнется в плечо, поцелует родинку. Ведь любой день – это не сегодня. Это еще не сегодня.
Петя отлепился от жаркой, плавящейся барной стойки и вышел на улицу. Умылся прохладой. С неба сыпалась колкая морось (эта погода – любая?), но Пете было душно, и он не стал застегивать куртку. Он был умиротворенно пьян. Дуэль, Макаров, свист летящих стрел – это все не сегодня. А завтра может прийти ответ: ошибка. Никакого оскорбления не было, Макарова Петя просто не любит. Петя любит Тоню. То-ню. То-неч-ку. На-че-ку. Он будет начеку, а там придет ответ: ошибка…
Благодушный, успокоенный, одухотворенный причастностью к красивому драматическому событию, которое (ради всего святого!) не произойдет, он вошел в подъезд. Подгоняемый желанием скорее увидеть Тоню, поделиться, все рассказать, пока пьян и не передумал, быстро, широко переступая через несколько ступенек сразу, поднялся по лестнице. Возле двери почувствовал сладкий запах выпечки. Тонечка ждет, пирог испекла – подумал растроганно. К черту Макарова: потом, все потом…
Войдя в квартиру, он услышал шум воды в ванной: Тоня в душе, моется. Включил в прихожей свет – вот они, перчаточки, лежат себе, новенькие, теплые, хрустящие. Петя надел на замерзшую руку перчатку, покрутил кистью, сжал-разжал кулак, пошел на кухню. Там было светло, и он сразу увидел на столе: блюдо с разрезанным на куски брусничным пирогом, без четвертушки, любимую свою чашку с чьим-то недопитым чаем, початую бутылку вина, два пустых грязных бокала. Петя качнулся, отступил назад,