Пятая группа. Рефлексия. Татьяна АлхимоваЧитать онлайн книгу.
поможет. А вот навредит – запросто. За ним теперь следят раз в десять лучше, чем за всеми остальными. В этом он сравнился с Пятой.
– А за нами разве не следят? Точно так же. Каждый шаг. Я более чем уверен.
– Тогда почему до сих пор никто не забрал…?
– Сомневаются. Боятся огласки, выжидают. Не знаю.
– У тебя есть какой-то особый план, да?
– Дурацкий.
– Понял. Утром обсудим, – Па завернулся в одеяло и быстро уснул.
Майки долго лежал без сна. С тех пор, как он приехал в Японию, ему стало чуть лучше, но бессонница всё ещё мучила. Сначала из-за болей после удаления жучка, а потом – уже привычными воспоминаниями и мыслями. Стоило ему закрыть глаза, то перед ним или начинал полыхать костер, или мелькали картинки за окном поезда. Он слышал тихий голос Го-Юки, умоляющий спасти её, чувствовал знакомый запах и в ужасе открывал глаза. Его неизменно встречала темнота и тишина ночи. Только ближе к утру удавалось заснуть нормально, провалиться в бессновиденческую пустоту. Но в следующую ночь всё повторялось. Не спасало снотворное, алкоголь и транквилизаторы.
Когда мучения становились невыносимыми, Майки выходил во внутренний двор и сидел подле куста камелии, гладил листья, разговаривал с ними. Иногда засыпал на траве, иногда без сил возвращался в дом и пытался забыться, накачивая себя дешевым виски из пластиковой бутылки, или простым местным саке. Ему всё казалось, что он не сделал чего-то важного. Ощущение неизбежности грядущего посещало его ещё тогда, когда Го была жива, но теперь, без неё, он перестал понимать, где та самая грань, которая отделяет прошлое от будущего. Он словно застрял в моменте потери Юки и не может выбраться: бесконечный день сурка, который происходит в прошлом, но является при этом настоящим. Майки жил внутри отчаянной душевной горечи и муки, не в силах сделать шаг вперед. Он знал, что там, впереди, – всё то же самое. Там нет Юки, в которой он так нуждался.
Пролежав без сна почти до самого рассвета, Антон встал, взял недоделанную скульптуру – руку Го – и вышел с ней на улицу. Нервно отбросил от себя на каменную дорожку, втаптывал ногами в землю, методично отламывал пальцы, остервенело раздирая застывшую глину. Его трясло, лицо и тело покрылось ледяным потом, стекающим тонкими влажными струйками на белую майку. Обессилев, он упал на колени и уткнулся головой в землю, тут же вспомнив, как страдала Го, когда отходила от действия антидота. Майки сжал кулаки и со всей силы вдарил по камням дорожки.
– Ты так долго не протянешь, – раздался тихий голос Па. Он стоял в дверях, облокотившись на откос, и наблюдал.
– Плевать! Я хочу, чтобы она была жива! Хочу, чтобы всё это прекратилось! Хотя бы одну спокойную ночь… Одну!
– Я же говорю тебе… Отпусти. Просто отпусти.
– Не могу! Не хочу! Сколько дней? – Майки поднялся и безумно посмотрел на Пашу, – сколько дней у нас с ней было?! Разве это справедливо? Так мало! Мало! Мне везде чудится её запах, её голос, постоянно. Понимаешь? – Антона снова затрясло. – Она везде, каждую секунду. Я хочу этого и не хочу. Мне нужно это и нет больше сил терпеть. Как отпустить? Что сделать, чтобы не думать, не вспоминать? Я не понимаю!
– Юки,