Озеро тьмы. Рут РенделлЧитать онлайн книгу.
вытирал ее тряпками, которые принес с собой, пока розовая эмаль не стала выглядеть точно так же, как до его прихода. Потом убрал алюминиевые стремянки в стенной шкаф и положил электрический звонок в полиэтиленовый пакет с ручками. Работа заняла целый день, но Кайафас щедро платил за каждую потраченную минуту.
В любой момент могли вернуться Фрэзеры. Это не страшно – при условии, что Финн успеет покинуть квартиру Энн Блейк. Выйдя из дома, он запер за собой входную дверь. Уже стемнело, но фары Финн не включал. Один из навыков, которые он в себе развивал, – умение видеть в темноте.
Для такого теплого вечера воздух был на удивление чистым, а желтые и белые фонари сверкали, затмевая бледную матовую луну. Включив зажигание фургона, Финн увидел, как миссис Ионидес, смуглая, приземистая, всегда одетая в черное, переходит улицу и открывает ворота перед домом, который он только что покинул. Он поехал по Дартмут-Парк-Хилл, терпеливо держась в потоке машин, который замедлялся перед светофором у станции метро.
Дом, где жил Финн, был купеческим особняком, которому не повезло с жильцами почти с самого начала; с тех про прошло уже много лет. Финн поднялся к себе по широкой лестнице, со стороны Модена-роуд. Из-за дверей доносились музыка и голоса, тянуло запахами еды, а также марихуаны, которую курили из маленькой каолиновой[7] трубки. Он миновал дверь своей комнаты и поднялся еще выше. На самом верху один раз постучал в первую дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
Это была комната, а не квартира, но достаточно большая, чтобы ее удалось разделить на крошечные отсеки – гостиную, спальню и кухню. Два отсека отгораживал сам Финн. Сначала вы попадали в кухню, которая была шедевром искусства расставлять предметы на полках, громоздить их друг на друга и втискивать целую кварту в банку емкостью в пинту[8]. В гостиной – размером восемь на девять футов, с сотнями дорогих сердцу хозяйки безделушек, которые она считала очень красивыми и которые занимали все стены и плоские поверхности, – горел газовый камин, в клетке молча сидела маленькая зеленая птичка, а Лена советовалась с маятником.
– Ну-ну, – сказал Финн, подошел к ней и сжал ее свободную руку. Они никогда не целовались. Лена улыбнулась ему милой рассеянной улыбкой, словно плохо его видела или что-то видела у него за спиной. Он сел рядом с ней.
Финна маятник не слушался, но Лена очень искусно обращалась с этим инструментом – как и с магическим жезлом. Вполне вероятно, это одно из последствий того, что те люди в больнице называли шизофренией. Маятник представлял собой стеклянную бусинку, подвешенную на хлопковой нитке, и когда Лена держала его над правой ладонью, он вращался по часовой стрелке, а когда над левой – в обратном направлении. Она уже давно просила маятник подавать ей знаки «да» или «нет» и замечала эти слабые колебания. Маятник только что ответил утвердительно на некий вопрос, который не был открыт Финну, и Лена вздохнула.
Она выглядела слишком старой для матери – худая, почти прозрачная женщина,
Каолин – белая глина.
Т. е. втиснуть 1,14 л в 0,57 л.