Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов. СборникЧитать онлайн книгу.
у котлов на раздаче пищи. Бывало, окопницы ругались, но по большей части раздачи шли весело. Повар – Нюра, мастерица пошутить солоно, но остроумно, а ко мне все относились очень хорошо.
Срок нашей работы уже подошел к концу, а нас все не отпускают. Наконец объявили, что, может быть, с утра отправимся по домам. Утром приказали 172 из 900 остаться, остальные – домой. И вот эти 172 или немного меньше прибежали к сараю, побросали лопаты. Брань пошла несусветная, и сколько их ни убеждали, они самовольно ушли. Мне нельзя уходить, я должна сдать документы и кладовую. Потом начальник отпустил и сам ушел – рабочая сила разбежалась.
Пошли. Я снарядилась в начальниковые белые туфли 42 размера. Дорога шла через болото. Кругом леса. Шли неорганизованно. Люди обгоняли друг друга. Разведчики с ближайшей станции не вернулись. Сведения о поездах не поступали. Пришлось идти на Ораниенбаум. Старинный Ораниенбаумский парк – это фактически огромный лес. Во второй половине дня вышли на берег Финского залива. Открылся вид на море, синее-синее. Кронштадт как на ладони. Пожары в Кронштадте и на море. Даль залива чарующе привлекательна, и жутко становилось от этих пожаров. Дошли до станции, сели в поезд и доехали до дома.
19 августа 1941 года
Сегодня утром вернулись все четверо наших работающих на оборонной стройке на подступах к Ленинграду. Их отпустили в связи с приближением фронта, потому что там стало опасно и был дан приказ всем отступать.
Много хлопот было с эвакуацией рукописного отдела. Вчера мы его упаковали в ящики и спустили с 3-го этажа на первый, а сегодня нужно было отправить по назначению. Однако возникло большое затруднение с транспортом. Звонила я к секретарю РК ВКП (б) Левину и просила дать машину. Он сначала отказался и рекомендовал обратиться в Смольный, но я ему ответила, что там нам рекомендовали обратиться в райком или в райсовет, в который, кстати, мы обратились еще вчера. В конце концов, машину обещали дать и я поехала по указанному адресу, чтобы ее получить. Но только вышла на улицу, дали сигнал воздушной тревоги, и пришлось уйти на Марсово поле в траншею и там просидеть около получаса. Когда добралась туда, нашла начальника и получила согласие на машину, позвонила в институт, но оказалось, что машину уже дал музей Ленина, тогда я пошла и сообщила начальнику, что от машины отказываемся, так как нашли в другом месте. Тот был очень доволен. В конце концов, все одиннадцать ящиков увезли и стало легче.
Эвакуация женщин и детей на завтра не состоялась. Не хватило билетов. Народ начинает нервничать. Сегодня всем эвакуируемым выдали деньги – расчет с двухнедельным пособием.
Тов. Лурье откуда-то слышал тяжелые новости: будто бы наши войска оставили Одессу, Севастополь и Баку. Он уверен, что это так, и очень расстроен. Он считает, что следует народу говорить правду. Поражение наших войск возможно, но доверия народа терять нельзя, если будем скрывать, то от этого Советская власть проиграет. Он напомнил, как Ленин в годы Гражданской войны часто обращался к массе