Мистер Уайлдер и я. Джонатан КоуЧитать онлайн книгу.
не было, я преспокойно лежала на пляже рядом с вновь обретенной Джилл, наслаждаясь горячим песком под нашими телами и любуясь солнцем на воде под аккомпанемент радостного визга, доносившегося с американских горок на пирсе, и будущее виделось мне прекраснейшей порой исполнения желаний и безоблачного счастья.
Джилл снабдили адресом ресторана под названием “Бистро”: Норт-Кэннон-драйв в Беверли-Хиллз. В этой части Лос-Анджелеса мы до сих пор не бывали и представить не могли, сколь разительно не похож Беверли-Хиллз на район, где мы жили. Вечернее солнце высвечивало шикарные бары, кофейни, дизайнерские бутики; деньги сочились из каждой стены, из каждой трещинки на асфальте. Рассчитывая время на дорогу, мы по неопытности ошиблись и к ресторану подъехали в 19:50 – с опозданием на двадцать минут. Запыхавшиеся, растерянные, мы стояли перед трехэтажным домом, обычным, каких много, можно было бы сказать, если бы не вычурное крыльцо из темного дерева и антикварные на вид окна с тюлевыми занавесками. Вывеска над входом гласила: “Ресторан «Бистро»”, шрифт недвусмысленно напоминал о парижском fin de siècle[7].
Для начала (что было вполне предсказуемо) нас отказались пустить внутрь. Швейцар, смерив нас взглядом, загородил собою вход и едва не рассмеялся нам в лицо. Одеты мы были одинаково: грошовые футболки с принтами на груди, джинсовые шорты, едва прикрывавшие попу, темные очки, резиновые шлепанцы. Мое знакомство с ресторанами было сугубо эпизодическим, но поскольку мы находились в элитном квартале, как я успела сообразить, даже мне стало ясно, что одеты мы не так, как надо.
– Мы приехали поужинать с мистером Уайлдером, – сказала Джилл, когда швейцар велел ей “ступать своей дорогой”.
– А то, – обронил швейцар, поверх наших голов оглядывая улицу. Он был в темном костюме, при галстуке, и физиономия его на летней жаре блестела от пота.
– Он пригласил нас, – настаивала Джилл и произнесла по слогам: – Мис-тер У-айл-дер.
Швейцар снова окинул ее взглядом, презрительно хмыкнул, но, поразмыслив, исчез в глубине здания. Через минуту он вернулся; выражение его лица изменилось, хотя дружелюбнее не стало.
– Звать как? – спросил он.
– Фоли. Джилл Фоли.
– Джилл, – повторил он, явно не в силах смириться с тем, что ему придется пустить нас в ресторан. – Ладно. Вперед.
Швейцар дернул головой, указывая путь. До сих пор помню, как мы следовали второпях за его мясистой, колыхавшейся тушей со складкой жира на затылке, выпиравшей из-под накрахмаленного воротничка.
Внутри ресторан выглядел не менее вычурным, чем крыльцо снаружи. За окном голубые небеса и неутомимое калифорнийское солнце середины июля, а за стенами “Бистро”, миновав тесный вестибюль (где за стойкой сидела бледная девушка, готовая предложить нам оставить лишнюю одежду на хранение, но, увидев нас, решила не утруждаться), мы попали в огромный зал, а если точнее, в некий иной мир. Резные панели темного дерева, хрустальные люстры, зеркала на каждом шагу, бар во всю стену.
Французский “