Солдатский долг. Воспоминания генерала вермахта о войне на западе и востоке Европы. 1939–1945. Дитрих фон ХольтицЧитать онлайн книгу.
варьировался в зависимости от социальной среды и профессиональной принадлежности аудитории. Жертвами пропаганды поочередно становились евреи, франкмасоны, марксисты, буржуазия, интеллигенция, церковь. Даже сегодня мы недостаточно стыдимся таких постыдных явлений, как концлагеря. С самого начала эти эксцессы диктатуры совершались в строжайшей тайне, широкая публика имела о них крайне смутное представление, а армия знала еще меньше. Сегодня слишком громкая и агрессивная пропаганда сделала нас недоверчивыми, и мы не в состоянии увидеть объективную истину, хотя необходимость ее найти остается.
Но среди стольких негативных черт наблюдатель, который, как мы, смотрел бы на все происходящее со стороны, ясно видел одно: крайний индивидуализм, который привел нас к непереносимой разобщенности, сменился надеждой, каковая – надо в этом признаться – овладела всем народом и оправдывала ожидания, возлагавшиеся на внутреннее движение, направленное на создание единства нации. Тогда еще сохранялась сильная надежда увидеть, как весь народ, отказавшись от своих эгоистических интересов, сплотится в труде за достижение более счастливой жизни, которую общая работа должна была создать для всех. И старая римская поговорка «Salus publica suprema lex»[18], казалось, возрождалась в новой форме: «Общественное выше личного».
Перевооружение
Переоснащение внесло в жизнь вермахта[19] некоторые изменения; наплыв новобранцев потребовал передислокации войск, перераспределения казарм и вооружения, часть которого к тому же была опробована только за границей. В личном плане это означало переводы в другие части, поездки, инспекции, стажировки на тренировочных полигонах и т. д. Мы перестали напоминать унтер-офицерам об их «исторической роли инструкторов», о чести подготовки молодого пополнения, об ответственности за их действия. Молодой немецкий солдат сам готовился к исполнению своего долга; в этом ему помогали природная способность к адаптации и дисциплинированность. Хотя современная пропаганда считает правильным высмеивать эти качества, мы думали в то время – и не изменили своего мнения, – что для выполнения общей задачи необходимо стать частью целого, ограничив собственную волю. Я согласен с тем, что в Верховном командовании такие естественные качества, как подчинение приказам и исполнительность, доведенные до крайней степени, могут привести к недостатку гражданского мужества, но, с другой стороны, они способствуют поддержанию дисциплины. Итак, на протяжении всего периода после смерти Гинденбурга, когда численно растущая армия теряла свою внутреннюю сплоченность, мы не сталкивались ни с какими проявлениями оппозиционности.
Армия пользовалась уважением всех слоев населения, и даже в рабочих предместьях выражались симпатии к ней, в сочетании с гордостью за бравый вид, красивую форму и безукоризненную выправку прибывшего на побывку отпускника. Такое отношение к солдату
Общее благо – высший закон (
Рейхсвер (