Божественная комедия. Чистилище. Данте АлигьериЧитать онлайн книгу.
моя,[163]
Мне антенорцы дали в час ловитвы.[164]
76. А им-то был так сильно предан я!
Им так велел злой Эсте, в коем пышет
Сверх всяких мер гнев злобы на меня.
79. Уйди ж я в Мирру, прежде чем я, вышел
Из Ориако, схвачен ими был, —
Я б и поныне жил, где тварь вся дышит.[165]
82. В осоке там, увязнув в топкий ил?
Среди болот я пал, и там из жилы
Всю кровь свою, как озеро, разлил.
85. Тогда другой: – Да даст Всевышний силы
Тебе достичь до горних тех вершин!
О, помоги, утешь мой дух унылый!
88. Я Буонконт, я Монтефельтро сын;[166]
Джиованна с прочими меня забыла:[167]
Затем-то здесь всех жальче я один.
91. И я ему: – Какой же рок, иль сила
Так унесла твой с Камиальднно прах,
Что мир не знает, где твоя могила?
94. – Под Казентином, он сказал в слезах.[168]
Из Апеннин бежит Аркьян по воле,
Взяв свой исток над пустынью в горах.
97. Туда, где он уж не зовется боле,[169]
Добрел я, ранен в горло тяжело,
И кровью ран обагрянил все поле.
100. Тут взор померк и слово замерло
На имени Марии; тут и тело
Бездушное одно во прах легло.
103. Что я скажу, – живым поведай смело!
Господень Ангел взял меня; но Враг:
– О, ты с небес! – вскричал, – правдиво ль дело?[170]
106. Лишь за одну слезинку в ночь и мрак
Его часть вечную ты взял у ада:
Но уж с другой я поступлю не так!
109. Ты знаешь сам, как воздух в тучи града
И в дождь сгущает влажный пар, когда
Он вступит в край, где стынет вдруг от хлада.
112. Злость дум своих, лишь алчущих вреда,[171]
Слив с разумом и с силой злой природы,
Враг поднял ветр и двинул туч стада.
115. И день угас, и сумрак непогоды
Всю Протоманью до хребта горы[172]
Закутал так, сгустив небесны своды,
118. Что воздух в воду превратил пары:
И хлынул дождь, и то, что не проникло
Во глубь земли, наполнило все рвы,
121. И столько рек великих вдруг возникло,
И ток могучий к царственной реке[173]
Так ринулся, что все пред ним поникло:
124. Остывший труп мой тут нашел в реке
Злой Аркиан и, бурный, в Арно ринул,
Расторгнув крест, в который я, в тоске
127. Раскаянья, на персях длани сдвинул;
Мой труп, крутя по дну и ночь и день,
Покрыл весь тиною и в море кинул.
130. – Когда назад придешь в родную сень
И отдохнешь, от странствия почия.
Так за второй сказала третья тень,
133. О, не забудь ты и меня: я Пия![174]
Мне Сьена жизнь, Маремма смерть дала.
Как знает тот, из чьей руки впервые.
136. С ним обручась, я перстень
Намек на 3 книгу Моисея: «Потому что душа тела в крови». Левит ХИII, 11.
Убийство Кассеро совершено падуанцами, которых Данте, как изменников, называет «антенорцами», по имени троянца Антенора, основавшего, по преданию, город Падую. «Слава основателя Падуи, как в средние века, так и поныне, живет еще в устах народа». Ампер, – Изменники отечеству помещены в аду во втором отделении девятого круга, названном Данте Антенорою (Ада XXXII, 89).
Т. е. скройся я в Мирру (местечко Пизанской области, на одном из каналов, выходящих из реки Брента), a не спрячься в осоку болота у Ориако, я бы и до сих пор был между живыми (где тварь вся дышит – Ià dove si spira).
Буонконте, сын Гвидо да-Монтефельтро, того самого, что помещен в аду между злыми советниками (Ада XXVII, 67–71 прим.). Буонконте пал в сражении при Кампольдино, недалеко от Поппи, крепости в Казентино, 11-го июня 1280 года. Это сражение происходило с одной стороны между изгнанными из Флоренции гибеллинами, в союзе с аретинцами, и флорентинскими гвельфами – с другой. Аретинцами командовал епископ их Гюильельмо Убертини и Буонконте. В сражении участвовал, еще молодой тогда Данте, служа в кавалерии, так как в молодости своей он принадлежал к партии гвельфов. Труп Буонконте не был найден, – обстоятельство, послужившее поэту поводом к этому дивно поэтическому рассказу, составляющему совершенную противоположность со страшною сценой спора св. Франциска с дьяволом за душу графа Монтефельтро, отца Буонконте (Ад XX VII, 112).
Т. е. жена моя Джиованна и прочие родственники перестали молиться обо мне.
Недалеко от высочайшего гребня Аппенин (Giogo delle Scale), с вершины которого видны оба моря, омывающие Италию, находится древний монастырь монахов ордена Камальдоли – Sagro Ermo (Пустынь). Несколько выше монастыря берет начало река Archiano (ныне Archiana), или, вернее сказать, один из боковых притоков его – Fosso di Camaldoli. Верхняя долина реки Арно, идущая от северо-запада к юго-востоку между главным хребтом Аппенин и лесистым его отрогом Протаманьо (ныне Тратовеккио), называется Казентино. Протоманьо отделяет долину реки Арно от Казентино. – Сличи Ада XXX, 65 прим.». К. Витте.
Т. е. где Аркиано впадает в Арно, близ Баббиена.
«Душа отца Буонконте послужила предметом спора между св. Франциском и дьяволом, при чем первый должен был уступит из-за единого греховного слова, которое истребило плоды покаяния графа (Ада XXVII, 111, 116). Одинаковый спор возникает между Ангелом Господним и Врагом за душу сына; но здесь единый вздох, обращенный к Матери милосердия (ст. 101), решает спор в пользу Ангела, a другой должен удовольствоваться одним лишь трупом раскаявшегося». Филалет.
По общему мнению средних веков, бури воздвигаются демонами: им дана власть над стихиями.
«До хребта горы», т. е. до Аппенинских гор.
Царственной рекой (fiume real) Данте называет реку Арно, в которую впадает Аркиано.
Пия, родом из Сены, из знатной фамилии Гвастеллони, была замужем за Толомеи; но, овдовев, вышла за некоего Нелло или Паганелло де Паннокьески. Подозревая ее в неверности, или, по другому сказанию, желая избавиться от нее, чтобы жениться на другой, Нелло заключил ее в один из своих замков в Маремме. По словам некоторых, она была выброшена из окна замка и убилась; по другим – погибла медленною смертью от ядовитого воздуха болотистой Мареммы.