Первый узбек: Героям быть!. Наталия Николаевна ТрябинаЧитать онлайн книгу.
чтобы такую прорву кирпичей сделать? Это хорошо, что мы матушке сказали тогда, что всё молоко с лепёшкой съели, а то она бы нас так наказала!
– Не с лепёшкой, а с пшеном. – Задумчиво шевеля пальцами, ответил Ульмас.
– Точно, с пшеном!
Халил не понимал, что происходит. Это что же такое – его дети не просто помнят всё, что нужно, они помнят и все мелочи, которые с ними случались в жизни! Но почему они решили, что нужно строить дом из пяти комнат, да ещё балахона, и к чему-то зимняя кухня и всё остальное? Нет, сначала надо попить чай, оповестить семью о своём решении отправить мальчиков в Бухару к Закиру, а потом подумать, как всё это аккуратнее сделать. Он встал на ноги, потянулся, ещё раз потрепал Ульмаса по плечу и вышел за порог.
Чайник уже был готов, и Лола терпеливо ждала, когда отец с дедушкой сядут за дастархан, чтобы налить им свежего чая. Заодно послушать, что отец будет говорить о суде. С утра на женской половине разговоры были лишь об этом. Любопытно было, наказали того злого человека, который побил её брата, или на него нет никакой управы? Лола знала, что Ульмас весь в синяках, мальчики от малышей, особенно от девочек ничего не скрывали. Знали, что те и без предупреждения будут молчать.
В десять лет Лола была худая, как хворостина, которой погоняют уток к закрытой заводи на речке. Со временем обещала стать красавицей. Продолговатое лицо с выразительными карими глазами и сросшимися бровями вразлёт привлекали внимание свах уже сейчас. А если говорить о том, что умела делать Лола по хозяйству, то тут она переняла от матери все ухватки по уходу за коровами. Уже сейчас она могла не только почистить корову, но и подоить её, а из молока сделать катык и сузьму*. Нафиса, её тётя по матери, с семи лет учила племянницу всему тому, что должна уметь делать девочка.
Но вот к вышиванию у Лолы не было никаких способностей. Сколько Нафиса не билась, племянница так и не научилась вышивать. Простые стежки сделать могла, но сшить платье, в котором можно выйти на улицу или пойти на свадьбу не сумела бы никогда. Нафиса понимала, что не все одинаково могут доить коров и управляться с иголкой. Сама она теперь в этой работе заменяла Зумрад, большую часть дня сидящую на чарпае*, и не занимавшую свои руки работой. Старшая матушка сильно исхудала, и глаза её стали не такими зоркими, как когда-то.
От Умиды Лола научилась читать и писать, даже сочиняла простенькие стишки. Куда определять девчушку дальше никто не думал. Придёт время, оно покажет, кем та станет – отин-ойи или послушной женой ремесленника? Но если бы отец приказал или мать велела заняться учением, то спорить не стала, да и какая девочка в семье спорит со старшими? Младших братишек и сестрёнок у неё не было, и возилась она только с двоюродными. Поэтому она исподтишка посматривала на мать с недоумением. Почему у родителей, таких молодых и красивых нет больше детишек? Ей бы хотелось понянчиться с маленькими, хоть с братиком, хоть с сестричкой.
От подружек, да и из подслушанных разговоров старших она знала, откуда дети берутся.