Кризис и Власть. Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках. Сергей ЩегловЧитать онлайн книгу.
людей, публично высказывавшихся на тему «единой глобальной валюты» еще до согласованного «вброса» этой идеи в марте 2009 года. Поиск по «single global currency history» выводит на неплохую обзорную статью, которая вместе с уже известной нам позволяет составить краткий перечень событий, относящихся к «мировой валюте». Впервые о такой валюте сильные мира сего всерьез заговорили еще в 1943 году, при подготовке Бреттон-Вудской конференции. Международные финансы в то время (разгар Второй мировой войны) находились в весьма шатком состоянии: с трудом восстановленный в 1922-го (Генуэзская конференция) золотой стандарт не пережил Великую депрессию (Англия вышла из него в 1931 году, США в 1933-м, континентальная Европа в 1936-м), а на смену ему пришли плавающие валютные курсы, регулируемые лишь неофициальным «тройственным соглашением» США, Англии и Франции 1936 года. По каким курсам отдавать выданные в ходе войны громадные займы, было совершенно непонятно, так что необходимость хоть о чем-то договориться была ясна всем участникам антигитлеровской коалиции (самого Гитлера по понятным причинам проблемы международных финансов уже не интересовали).
Для окончательного оформления достигнутых договоренностей в июле 1944 года представители 44 стран собрались на Бреттон-Вудскую конференцию. Великобритания и США подготовили к ней два разных плана предполагаемой финансовой реформы. Многим известно, что английский план за авторством знаменитого Кейнса как раз и предусматривал создание единой мировой валюты – банкора (от английского bank и французского or – золото):
Банкор стал бы единицей расчетов между странами, то есть в банкорах можно было бы измерять дефицит и профицит внешнеторгового баланса той или иной страны. План Кейнса предусматривал, чтобы каждая страна имела некий предел овердрафта на своем банкоровом счету в Международном расчетном союзе – половину среднего торгового оборота за последний пятилетний период. Для того чтобы обеспечить работоспособность системы, страны-члены союза должны были иметь мощный стимул к тому, чтобы рассчитаться по всем банкоровым счетам к концу года, чтобы не иметь ни задолженности, ни профицита. Но каким был бы этот стимул? Кейнс предложил следующее: страна, накопившая большую задолженность (не менее половины от предельной стоимости овердрафта), начинает платить проценты за пользование счетом. Кроме того, она обязуется девальвировать свою валюту и остановить вывоз капитала. Однако – и в этом заключается главное – Кейнс настоял на том, чтобы под аналогичным давлением были и страны, имеющие большой профицит внешнеторгового баланса. Если страна к концу года имеет профицит величиной более половины от предельной стоимости овердрафта, она также должна платить десятипроцентный сбор за пользование счетом, а также провести ревальвацию своей валюты и стимулировать вывоз капитала [The Guardian, 18 ноября 2008].
Куда менее известно, что и американский проект, за авторством Уайта, тоже предполагал создание мировой валюты, unitas, с той лишь разницей, что ее предлагалось привязать к золоту. Однако