Рассказы ученого кота деда Николы. Николай КолосЧитать онлайн книгу.
не тунеядец, в хорошем понимании такого нетунеядского слова, напишет не одну диссертацию чтобы получить звания научного сотрудника, а то и профессора! И напишет! – Время такое – быть профессором престижно. Научный сотрудник, хоть какой (главное, чтоб знали что он научный сотрудник) мог подходить не к пустому мясному прилавку в торговом зале, а спускаться прямо в подвал, где это самое мясо хранится, и, уже без заискивания, с гордо поднятой головой советского гражданина, купить килограмм говядины.
Но мы отвлеклись.
Сейчас Оглобля держал в руках бутылку пива и отпивал из неё маленькими глотками. Растягивал удовольствие. После каждого глотка поглядывал на бутылку. Решал – то ли, сколько он уже отпил, то ли, сколько ещё осталось! При этом он, чтобы лучше увидеть, подымал бутылку вверх, закрывал один глаз, чтоб не мешал другому, ориентируемому на заходящее солнце, и через густой зеленый цвет пивной бутылки, и недопитого в ней пива оценивал на какую сумму выпил, или на какую ещё предстояло выпить, то ли оставить на завтра. Солнце – оно и в жизни Оглобли имело решающую, или оценочную роль. Конечно – Солнце летнее от Солнца зимнего отличалось. – Ещё бы! – Однако, после ревизии содержимого бутылки – выражение лица его не менялось. – Сфинкс!
Его визави, стоявший рядом – то ли друг, то ли просто проходящий мало знакомый, был чуть пониже, но гораздо плотнее! Оглоблей его, ну никак нельз назвать! – Явная противоположность! Скорее всего – колобок, к которому внизу воткнули два чуть отёсанных бревна и назвали ногами, а вверху приспособили ещё один, но гораздо мельче колобок! В этом приспособленном сверху колобке – (все знают как он называется), наметили расплющенный носик и узенькие, как прорезанные ножичком колючие глазки, с огромными мешками под ними. И ещё провели горизонтальную чёрточку под носом, чтоб назвать такую чёрточку – ртом. Шутники говорили – совсем русский!
Колючие глазки чуть спрятались под козырьком огромной грузинской кепи, чтоб не были, на любой взгляд, колючими. (Кепи, если он купил, то очень давно, но скорее она досталась от прежнего узкоголового мужа его теперешней жен., Из за того на колобок она не налазила, а лишь держалась сверху). Но как у Оглобли шляпа – кепи на колобке, одета набекрень, Такой же ухарь! – Родство душ.
Звали колобка – Хромой. Подтверждение тому служила палка, – на неё он опирался. Палка сверху до низу орнаментирована резными листьями несуществующего дерева, вырезанными, на скорую руку! На произведения искусства она не тянула. Мастером, резчика упомянутой палочки, можно назвать лишь условно! Резчиком был сам Хромой, и это говорило о том, что он мог хоть что-то немного изящное делать своими руками.
Если Оглобля обладал бутылкой пива, то Хромой стоял насухую. Правая рука опущена по швам и… как замерла. Зато левая шевелилась в кармане его собственных суконных брюк и производила там чуть ли не ритмические движения! Возникало впечатление,