Чекист. Польская линия. Евгений ШалашовЧитать онлайн книгу.
с Татьяной последовали примеру Дзержинского. Когда выходили, наткнулись на Артузова. Артур понюхал запахи столовой, и грустно сказал:
– Опять рис. Фу. – Я хотел предложить, чтобы Артур Христианович угостил кашей бедную девушку – пожалуй, в нее и третья порция влезет, но тот вздохнул: – Терпеть не могу рисовую кашу, но есть придется.
Посмотрев на меня, Артузов сказал:
– Мне утром из Коминтерна звонили, тобой интересовались.
Артур, славный парень, не сказал, кто именно интересовался, но я догадался сам. Неужели Наталья вернулась? Танюшка – девчонка славная, с ней можно в огонь, в воду, да и в постель, уж извините за откровение, но все-таки, это не то. Татьяна, пусть она и моложе, но это не Наталья Андреевна. А если читатель обзовет меня геронтофилом, переживу. Переживал и не такие глупости.
Глава 2. О журналистах и журналистике
Моя бы воля, понесся бы аки лось в Коминтерн, но сначала нужно проводить до бронепоезда Татьяну. Все-таки, не очень прилично бросать девушку прямо на Лубянке.
Наверное, пока шли до Каланчевской площади, я невольно ускорял шаг, потому что Татьяна время от времени фыркала, и просила идти потише.
Мой поезд слегка увеличился в размерах. Кроме пяти бронированных вагонов к нему прицепили еще три. Видимо, товарищ Артузов поедет на фронт не один, а с силовым сопровождением. Откуда-то с хвоста слышался загибистый флотский мат красного командира Карбунки. Не иначе, революционный матрос наводит порядок. Вообще, из всех моих архангельских орлов, известие, что мы отправляемся на фронт, порадовало лишь двоих – Карбунку и Потылицына, а остальные либо выразили равнодушие, либо даже недовольство. Не вслух, разумеется, но физиономии стали кислыми. Как ни странно, (а может – наоборот, нормальная реакция?), явное недовольство выразил лишь товарищ Исаков. Буркнув – мол, опять воевать, Александр Петрович сверкнул очками, и отвернулся. Подозреваю, что бывшему штабс-капитану хотелось выругаться, но постеснялся из-за своей природной интеллигентности.
А вот Карбунка с Потылицыным, скорее всего, не навоевались. Бывший матрос с удовольствием вспоминал, как он гонял по железке «Павлина Виноградова», под градом английских и французских гранат, обстреливая из пулеметов белогвардейские цепи. Про град мореман явно преувеличивал, про цепи – тем более. В худшем случае его бронепоезд, нынче сражающийся с поляками, мог заполучить одну-две бомбы, не больше, а такой дурости, как атаковать бронепоезд пехотными цепями, военачальники Северного правительства себе не позволили. Это только мои бывшие коллеги по работе в Череповецкой чека хватают, как они в густом лесу ходили в штыковые атаки[1]. А Вадим Сергеевич Потылицын, «рыцарь плаща и кинжала», не может жить, не ввязавшись в какую-нибудь авантюру, а иначе сидел бы себе тихонечко в Норвегии, или в Финляндии, ловил форель, а не вернулся в Россию искать себе приключений на важное место.
У входа в вагон с довольно высокими ступенями, я остановился, задумавшись – а как следует поступать,
Наседкин Л.С. Воспоминания. Машинопись. Место хранения – архив ЧерМО.