Растяпа. Где кончается порядок. Анатолий АгарковЧитать онлайн книгу.
пронесет, – предположил мой наставник.
– Чета, как будто, в последнее время мы их побаиваться вроде начали – с чего это, а, Николай Васильевич?
– От Горбатого все идет. Раньше правители были строже: чуть что – авиация на крыло!
– Ты воевал?
– Не пришлось.
– А смог бы?
– Если прикажут – куда деваться? Турченок вон солдата завалил.
– Как это?
– Дезертира искали, местность прочесывали с автоматами наизготовку. Тот в кустах шнырился… Ну, Леха его и… А когда разбираться? Тут – кто кого раньше.
Сразу с приезда заскочил к дочери. Тещи, слава Богу, не было дома.
Тома кормила девочку с ложки. Но ребенку не нравилось только рот открывать. И это еще слабо сказано. Она терпеть не могла сидеть сложа руки – их надо было обязательно куда-нибудь задействовать. Но всякий раз, когда мама предлагала ей самостоятельность, ложка неизменно превращалась в катапульту, суп или каша в метательные снаряды, ну а уж кому не повезет – в римских легионеров, осаждающих Настину крепость. Поэтому Тома взяла в свои руки процесс кормления. Ей одного только не хватало – превратить этот полезный и нужный процесс в увлекательное приключение.
Раздевшись, взял инициативу в свои помытые руки.
– Ну-ка, черт возьми! я голодный с работы: давай по-братски – ложку мне, две тебе.
Под шумок сунул Насте ложку в рот – не пустую, конечно.
– Считать умеешь? Сколько слопала? – покажи на пальцах. Да у тебя и пальцев столько нет. Все хватит объедаться – остальное мое. Что нет? Тебе тоже надо? Ты больше моего слопала и еще хочешь? Где совесть, дочь?
Под шумок ложка за ложкой – тарелка пуста.
– Ух я наелся! – похлопал себя по животу. – А ты? Еще хочешь? Да нам тебя не прокормить. Мама, неси добавки.
Тома не верит:
– Сам что ли съел?
– Дочь, нам не верят – пойдем дуться.
– Ей надо спать.
– На диван нам можно лечь?
– Сначала разденься.
Мне кажется моя дочь умом и сообразительностью намного превосходит своих сверстников. И наблюдательностью. Она с одного взгляда определяет в каком я бываю настроении и подстраивается – вместе грустим, вместе балдеем. Готов поклясться всеми богами, что в этом маленьком тельце живет душа взрослого человека. Хотя безграничная энергия доказывает, что это все-таки ребенок.
Именно эта самая энергия, выплеснувшаяся при моем появлении, делает Настин сончас невозможным – ей хочется прыгать и скакать. И висеть вниз головой в моих руках…
– Ага, сейчас, – кивает Тома предостерегающе. – Мы только поели.
Маленькая бедокурка никак не хотела лежать под одеялом и слушать сказку про влюбленного летчика, который прямо из самолета рвал на облаках цветочки для ее мамы. Ей самой хотелось летать самолетиком в моих руках – она и ручки раскинула и похоже гудит: ну, просто маленький-маленький истребитель.
Мы немножечко полетали, в окно посмотрели на двор занесенный снегом и, наконец, оказались на диване.
– Жил-был на свете Дед Мороз. Елку