Фатум. Ксения Викторовна НезговороваЧитать онлайн книгу.

      По щеке пробежала прозрачная дорожка из слёз, и Тина остановилась, склонила голову, прижав микрофон к губам. Тяжёлый вздох вырвался на свободу, как закованный в кандалы каторжник; надменная девушка с идеальной осанкой теперь беззвучно плакала, обнимая сгорбленные плечи. Лавр вскочил с места, подчиняясь первому порыву – броситься к сопернице, обнять и успокоить, но она снова выпрямилась и окончательно овладела собой, только глаза продолжали поблёскивать.

      – Восхитительно, – выпалил несчастный поэт; его смелую реплику заглушил гул аплодисментов. Объявили небольшой перерыв, и за столом критиков громко заговорили. Измождённый Лаврентий рухнул на стул рядом с Алисой, надеясь набраться сил перед следующим туром.

      – Не слишком я опозорился? – шепнул он вздрогнувшей от неожиданности девушке.

      – С ума сошёл? Это было… – Алиса внимательно посмотрела на вытянувшееся от любопытства лицо собеседника и уверенно добавила:

      – Восхитительно!

      Лавр просиял и сладко потянулся, как довольный сытый кот. Казалось, ещё немного – и он замурлычет от удовольствия.

      – Ты классный, – подтвердила Саша Ветрова, подняв большой палец. – Хочу тебя нарисовать… Можно? – румянец заиграл на её вечно бледных щеках. Эта девушка будто бы сомневалась в каждом сказанном слове, и любая её реплика напоминала просьбу: «А разрешите мне, пожалуйста, заговорить!»

      – А ты художница? – спросил поэт, резко повернувшись в сторону незнакомки.

      Саша пожала плечами, точно сама не знала ответа на такой непростой вопрос. Впрочем, непризнанным творцам всегда сложно прикрывать собственную нерешительность за громким званием. Называть себя поэтом только потому, что пишешь стихи? От этого веет излишней самонадеянностью. Но в то же время с одной хрустальной честностью и удивительной скромностью не уйдёшь дальше письменного стола.

      – Вообще-то, я пишу комиксы, – улыбнулась Саша, но тотчас же отвернулась. – И мне понравился твой стиль, поэтому…

      Лавр не дослушал робкое объяснение: один из критиков взял микрофон и поприветствовал публику. Он поправил небрежно наброшенный на плечи длинный серый шарф, спрятал левую руку в карманах широких брюк и, тряхнув кудрявой головой, огласил долгожданные результаты:

      – В первом туре желанные пять баллов, – он снова вытащил из кармана руку и показал зрителям пять пальцев, – получает Алевтина Лысенко, – критик ненадолго отложил микрофон и с таким важным видом слушал аплодисменты, словно они предназначались не победительнице, а ему самому.

      Тина сидела в углу, приложив сложенные ладони ко рту. Она даже не подняла головы, когда услышала результаты, зато Лавр заметно побледнел, и Алиса увидела, как подрагивает его нижняя губа.

      – Не переживай, – шепнула девушка. – Это всего лишь первый тур.

      Поэт покачал головой и указал на критика, который в ту же минуту встретился с ним взглядом и с высокомерной вежливостью улыбнулся. Правда, эта улыбка вышла неправдоподобной и какой-то кривой, как будто у юноши атрофировалась одна сторона