Прыжок в высоту. Александр ЖитинскийЧитать онлайн книгу.
все-таки придет, как показали те же прыжки на протяжении десяти лет плюс две неудачные попытки сегодня на высоте сто девяносто пять, перед которой ты все еще стоишь, раскачиваясь с носка на пятку и выставив вперед толчковую ногу, бормочешь что-то воинственное, чтобы преодолеть неуверенность, но знаешь, что и эта попытка будет неудачна, потому что исчерпаны все возможности роста, а это самое страшное, и у тебя не достало изобретательности придумать какой-нибудь новый способ борьбы вроде того, что изобрел впоследствии один хитроумный американец по фамилии Фосбюри, будущий олимпийский чемпион, получивший медаль вовсе не за прыжок на два с небольшим метра, а за новый стиль, названный его именем – что может быть почетнее? – когда планку переходят в немыслимом положении, пролетая над нею спиной, а приземляются с риском свернуть себе шею (способ вообще невозможный для прыжковых ям с песком, в которые приземлялся ты), – нет, ничего похожего ты не придумал и сейчас будешь пытаться преодолеть высоту испытанным «перекидным», изученным до мельчайшего движения, до такой степени, что он снится во сне и ты часто просыпаешься, лежа на животе в положении, характерном для перехода через планку: правая рука вытянута к прямой маховой ноге, а толчковая согнута и подтянута к животу – положении, усердно повторенном тысячу раз, изученном с помощью кинограмм и тем не менее уже неэффективном, но на принципиально новое решение тебя не хватило или были неподходящие условия для создания нового стиля (а для этого, к слову, всегда имеются неподходящие условия), но так или иначе тебе придется пользоваться традиционным способом, против которого ты в принципе ничего не имеешь да и владеешь им в совершенстве, понимая, что настоящий успех мог бы прийти только в случае создания собственного стиля, и с такими мыслями ты начнешь разбег, уловив тот момент, когда высота кажется на миг пустяковой, а может быть, настроив себя именно так, и первый шаг дается легко, играючи, кисти рук расслаблены, ты даже улыбаешься для вящего эффекта, но планка уже надвигается на тебя, и высота растет на глазах, пока ты бежишь мягкими прыжками, увеличивая постепенно скорость и стараясь сохранить в душе ощущение легкости, уверенности в себе и то особое, знакомое лишь прыгунам, чувство упругости и мгновенного зависания в воздухе в фазе полета, – движения твои мягки, ты подкрадываешься к планке, точно кошка к добыче, хотя на самом деле все обстоит наоборот и планка гипнотизирует тебя, приковывая к себе взгляд, который не отмечает больше ничего – ни коротенького судьи в белых брюках с измерителем в руке, который он держит чуть на отлете, как копье, ни бедного столика с девушкой-секретарем за ним, оторвавшей взор от бланка протокола соревнований и наблюдающей за третьей попыткой, ни соперников в небрежных позах ленивого любопытства там, за пределами сектора, на длинной и низкой гимнастической скамейке, ни зрителей на трибунах, чьи взгляды сошлись на тебе, будто солнечные лучи, собранные увеличительным стеклом, и в