Время историй. Анатолий ДавыдчикЧитать онлайн книгу.
есть категория любопытных.
Это вот они разбирают снаряды, устраивают ловушки, пытаются что-то откуда-то спиздить самым неожиданным образом – при направлении их неуёмной исследовательской энергии в мирное русло их зовут «шарёными» или «прошаренными», но нужно быть тонким психологом, чтоб однажды твоих таких «шарёных» не поймали со спизженной гранатой в аэропорту по дороге домой.
Естественно, методы командирской борьбы должны подразумевать обязательную победу над любым д
оступным для солдата способом притащить «чепуху» на часть.
Именно поэтому солдат со всей прелетарской ненавистью дрочат так, чтобы из всех мыслей у них в голове остались только две: пожрать и поспать.
Но абсолютов в мире, кроме нуля по Кельвину и скорости света, нет и быть не может. И солдаты находятся в состоянии постоянного поиска, как бы проебаться и заняться тем, что интересно им лично. Со временем это у них начинает получаться всё лучше – и понеслась.
Но вернёмся к началу.
Пока идут активные боевые действия, в голове солдата всё пустое пространство занято одной мыслью: выжить. Естественно, для организма это стресс. И как только необходимость «выжить любой ценой» на время теряет актуальность и можно расслабить булки, внутренние потребности, усиленные недавним стрессом, начинают брать от жизни всё. Пепси, ёпта!
И разумеется, чрезмерно расслабленные булки не могут не привести к протечкам говнобака в самые неожиданные моменты.
Именно поэтому все дембельские команды, особенно если им через три дня домой строят каждые пять минут, ебут до посинения порядком в тумбочках, наличием бирок всех форм и мастей и чистотой казарменного помещения. И ответственных за это лиц стараются выбрать из числа поздоровее, пострашнее да поагрессивнее. И этих же ответственных лиц дрочат чуть ли не сильнее, чем самих дембелей. Ибо нехер.
Время охренительных историй✨
Как пел один человек, когда он и ЗОЖ были идеологическими противниками, «я, конечно, не герой, а урод-любовник», но.
Очень часто всплывают вопросы в профильных и не очень группах, мол, нахера нам всё это старое советское говно – заебало оно гореть, тонуть и ломаться.
Что хотелось бы сказать. Есть у нас такой ТАРКр (тяжёлый атомный ракетный крейсер, если вдруг кто не в курсе, чем БЧ-3 от БЧ-5 отличается) проекта 1142, носящий имя, вернее, фамилию деятеля революции Сергея Мироновича Кирова. Сама личность Сергея Мироновича применительно к заметке нам до лампочки, а вот корабль – нет. Корабль – брат-близнец (ну почти) «Петра Великого», который, хоть и в ремонте, но в строю – в том смысле, что между ремонтами он куда-то там даже ходит сам.
А «Киров» пришвартован к причальной стенке и даже выводился из состава флота при ЕБН, но позже был флоту возвращён – не успели распилить на иголки.
Так вот.
Что «Кузнецов», что «Пётр Великий», что «Киров» – охренеть,