Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 2. Колхоз. Елена ПоддубскаяЧитать онлайн книгу.
и однажды Виктор познакомился с сестрой Пети. Виктор смотрел на Машу, пытаясь понять, почему, при видимой диспропорции широко расставленных глаз, лицо кажется ему столь красивым, а мягкий, бархатный голос хочется слушать и слушать.
Практику Кранчевский закончил с великолепной характеристикой и с «Машей в своём активе». Москвичка училась в химико-технологическом институте, мечтала стать аспиранткой и, в отличие от Виктора, всерьёз заниматься наукой. На год младше, она продолжала учёбу, когда Виктор окончил институт. Аспирантура для него была альтернативой распределению. О свадьбе молодые влюблённые только мечтали: где жить? В квартире Машиных родителей места было мало, из общежития в Малаховке далеко ехать до института, вариант с дачей даже не рассматривался. Традиция исключительно мужских дачных коллективов ревностно поддерживалась и соблюдалась. Сдавать дачи девушкам не соглашались жёны хозяев; ведь всё-таки столица была в каких-то сорока километрах…
Виктор что-то писал, думал о невесте и не заметил, как из-за угла появилась дочь хозяина дачи Лариса. Услышав её приветствие, он вздрогнул.
– Что же вы такой пугливый? – рассмеялась Королёва, показывая красивые зубки. Рыжие кольца её волос были накручены, скорее всего, с помощью бигуди; мать и сестра аспиранта из далёкого Бийска часто спали всю ночь на железках ради таких же роскошных завихрюлек. Кранчевский машинально захлопнул тетрадь, словно Лариса могла посягнуть на его записи, и крепко всунул ручку в колпачок, удерживая её, как маленькую пику. Девушка прошла, села за стол напротив и принялась рассматривать его в упор, подперев подбородок.
– Что это у вас? Чай? – она приподняла блюдце, которым была накрыта красивая чашка в форме полураскрывшегося тюльпана, но смотрела на Кранчевского.
– Аккуратнее, – Виктор указал на чашку. – Был чай. Теперь уже остыл. Значит – помои. Так наш Стас говорит. А он – гурман. Не переживайте, я его сейчас вылью.
– Не надо, – остановила Лариса, – Дайте, я полью этим чаем агератум! – она протянула руку.
– Только на уроните, – попросил Виктор, приподнявшись со стула. Лариса кивнула, взяла чашку двумя руками, медленно спустилась по ступеням террасы и пошла к синим «ёжикам», раскиданным повсюду в траве.
– Как, говорите, их величают? – бывший гандболист с интересом заглядывал за прозрачную дверь. Лариса на секунду оглянулась. Аспиранту стало неловко, он забормотал по-деловому: – Запишу для Юрки. Он постоянно у вас тут по газону лазает, изучает, – избегая смотреть на девушку, Виктор стянул зубами колпачок ручки, записал название цветка опять же на полях диссертации, и выдохнул: – Ну и придумали: а-ге-ра-тум. Злобно как-то. А они такие милые.
Лариса опять обернулась, теперь быстро и с улыбкой:
– Вам нравятся? А папа был против. Сказал, что нет ничего лучше очарования и наивности наших васильков