Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 2. Колхоз. Елена ПоддубскаяЧитать онлайн книгу.
крыльцо по центру.
Справа от бани, внизу, располагалась большая столовая с окнами с двух сторон. Глухие стены её обращались одна к полям, другая – к ближнему жилому строению. Спуск от стоянки к столовой тоже был заасфальтирован, но не фасадным квадратом, а узкоколейкой, напоминающей обычный городской тротуар. Также укатанным в асфальт был широкий прямоугольник между домами. Возвышение на нём считалось трибуной для начальства. Шофёр первым вышел из автобуса и подал руку Горобовой. Вслед за Натальей Сергеевной вышли Гофман, Лысков и Михайлов. Остальные пока осматривались изнутри и слушали объяснения шофёра через открытую дверь. Вся местность проглядывалась на многие мили вперёд. То, что земля за домами – картофельные поля, было понятно по взрыхлённой почве и следам тракторных гусениц. На линии горизонта поля разделялись редкими и удалёнными друг от друга лесополосами из кустарников и молодых деревьев. Пейзаж был настолько унылым, что, выходя из автобуса, студенты подавленно молчали.
– До реки километр, до деревни пять, не меньше, а до ближайшего пункта цивилизации, обозначенного как Луховицы, – все сорок. Выселки, одним словом. Не хватает только колючей проволоки, – пробурчал Добров, подытоживая. Как бегун, он на глаз мог определить любой километраж. Стас вытащил сумку из багажника и, как все, пошёл вниз к площадке между знаниями. Лицо его было хмурым.
– Зашем пыроволыка, брат? – Серик, осматривая просторы, тоже не особо радовался. Солнце, допекавшее большую часть пути, теперь спряталось за плотные тучи, ветер стал усиливаться. Вдали небо было располосовано сверху-донизу серыми неравномерными линиями – там наверняка шёл дождь.
– За тем, чтобы было как в концлагере, – вблизи дома казались еще более казёнными и отталкивающими.
Шандобаев с ужасом в глазах посмотрел на Стаса:
– Ты шито, брат, сапсем дурак? Какие слова говориш? Тебе шито, институт пизической культуры – фашист, да? – Серик говорил эмоционально. Добров, посмотрев на него с недоумением, хмыкнул:
– Да ладно ты, казах, не разоряйся. Я пошутил. Держи пять. Меня Стасом зовут.
– Меня Серик, – Шандобаев протянул руку, сжал пальцы Стаса едва-едва, и тут же выдернул руку: – А шутка тывой – сапсем дураский, – он взял сумку и отошёл подальше, к девушкам с цветами. К нему подошёл Армен:
– Ты что так расстроился, Серик? Стас и вправду пошутил. Видишь же как тут… – нужных слов для описания своих впечатлений Малкумов не нашёл.
– Зашем он такой гылупост сыказал? Мой дедушка погиб в концелагере. Вот вы такой кырематорий, – Серик ткнул на здание с длинной трубой и отвернулся. Армен замолчал. Рядом с ребятами стояли Ячек и Сычёва с ветками цикория в руках, лепестки которого свернулись. Увидев, что Сычёва смотрит на него, Добров вопросительно кивнул. Сычёва приложила указательный палец к губам.
– Что означает рот закрой или не зная