Зарождение добровольческой армии. С. В. ВолковЧитать онлайн книгу.
погон. Я понял, что долго оставаться в Москве нельзя. И вот, после моего отъезда из полка еще из района Старо-Константинова я снова увидел полк с немногими остававшимися в нем офицерами уже в Гжатске.
Еще в конце сентября 1917 года, когда полк стоял на позиции в районе местечка Гжималув, практиковавшееся в других частях выражение доверия и недоверия солдат к своим офицерам проникло и в наш полк. Доверие и недоверие выражались солдатами официально, через эскадронные и полковые комитеты, как того требовал революционный порядок, – голосованием. Это было введено Керенским, разрешившим, для поддержания якобы спайки, единения и боеспособности частей, удалять из частей офицеров, коим выражено недоверие. Здесь Керенский несколько ошибся: недоверие выражалось, главным образом, только потому, что тот, кому оно выражалось, был настоящим офицером, начальником. Но приказ этот имел все же и свою положительную сторону, так как давал возможность многим офицерам уезжать из полков, покидая таким образом кошмарную обстановку, царившую в них в то время. И вот начался тогда разъезд из полка и наших офицеров. Часть из них уехала по вышеуказанной причине, другие – по болезни и в отпуск. Офицеры-поляки воспользовались тем, что имели право переводиться в свои части.
В это же самое время отношение улан к оставшимся в полку немногим офицерам стало исключительно хорошим. Полковой комитет с председателем своим, унтер-офицером Соболевым, персонально относившимся еще так недавно враждебно и нетерпимо к офицерам, теперь увидел, что большевики окончательно разваливают части, что отсутствие офицеров только ослабляет полк. Начавшееся же в бригаде «украинское» движение заставило вожаков как-то опомниться. Многие офицеры должны были уехать с украинцами и таким образом в полку оставалось не более 5–6 офицеров. Полковой комитет стал выносить ряд резолюций с выражением полного доверия остающимся и с просьбой не покидать полка, а совместно поддерживать дисциплину.
Но сохранить, после национальных выделений, этот полк, ничем уже не напоминающий, разве лишь красным погоном с синим кантом, былой, когда-то славный л. – гв. Уланский Его Величества полк, вряд ли было возможно. Об этом говорило все, и это видели оставшиеся в полку офицеры во главе с полковником Домонтовичем 2-м, который взял на себя нелегкую задачу покинуть полк последним, дав предварительно всем офицерам возможность под разными предлогами уехать.
Когда бригада стояла в Гжатске, в частях проводился приказ о выборах в Учредительное собрание. В полку уланы, за крайне редкими исключениями, голосовали за противобольшевистские списки.
Тяжела была в те дни жизнь офицеров в полку. Не легко было быть свидетелями гибели своего родного полка, и каждый с нетерпением ждал очереди уехать. Все чаще доходили слухи о восстаниях на юге, о них шли разговоры. Становилось ясно, что в своих частях делать больше нечего. Оставалось только одно: искать для спасения гибнущей России другой путь, на котором могли