ОГЭ-2016. Обществознание. 20 вариантов экзаменационных работ для подготовки к основному государственному экзамену в 9 классе. П. А. БарановЧитать онлайн книгу.
из-за твоей прихоти?
– Это жизнь… Так случается, что людские жизни заканчиваются резко… Вспомни, сколько их оборвалось тогда, когда ты притащил меня в Валинкар? – не остался в долгу молодой маг.
– На одну меньше, чем должно было, – сухо ответил владыка.
– Признал свою ошибку? – удивлённо спросил Лайгон, которого слова отца ничуть не задели. – Признал, что не стоило вмешиваться тогда?
– Нет, – отрезал Мэггон. – Я не жалею, что вмешался. Жалею, что не рассказал тебе правду, пока ты был ребёнком, пока ты был дружен с братом. Я помню те времена. Надо было тебе всё узнать тогда. Возможно, тогда бы в твоей душе не накопилось столько ненависти, – он устало вздохнул. – Тогда ты был сильнее духом и не стал бы ожесточаться.
Маг вспомнил светлые деньки своего детства, далёкого и какого-то словно чужого, когда всё было хорошо и у него не было врагов или же он просто не замечал тогда этого.
Детства ли? Сколько ему было, когда всё ещё было прекрасно?
В тридцать восемь он ненавидел всех, но в тридцать и даже в тридцать шесть он был иным. Это не детство. Это была пора его юности, которая закончилась с тех пор, как душа его почернела от ненависти. Когда это случилось? Как? Почему?
Ответы на этот вопрос терзали вовсе не Лайгона. Магу было плевать на причины.
Он вспоминал прошлое, и ресницы его подрагивали, а глаза вновь становились чуть влажными. Ему не было жаль себя тогдашнего, но ощущение, что он потерял себя вновь, опустошало.
– Я не был сильнее тогда, – прикинув, ответил Лайгон. – Я был наивнее и глупее, – он слегка поморщился, так как тот добродушный валинкарец, коим он некогда был, уже давно не нравился ему.
Лайгон явно хотел ещё что-то добавить относительно того времени, но Мэггон вернулся к разговору о людях:
– Человеческие миры должны быть тебе хоть немного дороги, я полагал…
– Ты ошибался, – пожал плечами маг.
Люди совершенно не вызывали никакого положительного отклика в его душе, лишь напоминали, что он мог бы быть столь же жалок, как они, если бы не начал развивать в себе магию. Он презирал в себе человеческую часть и свято верил, что ему удалось изжить в себе её.
– Объясни мне, почему ты так поступил? – требовательно сказал Владыка Валинкара: он был не только зол, но и разочарован.
Его голос прозвучал глухо и твёрдо, но Лайгон сумел почувствовать всю горечь, с которой был задан этот вопрос. Опустошённый, дезориентированный маг не смог долго сдерживаться, и решил ответить честно и попытаться найти понимание. Вряд ли бы это заставило отца вернуть силы, но… На какой-то краткий миг ему остро захотелось быть услышанным и понятым.
– Я оказался в мире людей, – начал своё повествование Лайгон. – Быть может, они не такие, как те, что жили в моём уничтоженном мире… Но они жалки и слабы. я не представлял, что это настолько… отвратительно… И ты был прав, мы для них – Боги.