Сборник рассказов. Том 3. Павел Валерьевич ШершнёвЧитать онлайн книгу.
по добру – поздорову. Я, конечно, понимаю её. Попробуй с детьми столько времени посидеть дома. И на работу не выйти: оба школьники младших классов. Глаз да глаз за ними нужен. Я бы так не смог. Ночевать к себе на диван меня Иринка не пустила. Наверное, ещё злилась. На кухню запретила заходить, чтобы не сожрал чего-нибудь. Принесли три табуретки и поставили их в ряд в проходе комнаты. Положили на них одеяльце. Лежать можно было только на животе или на спине. Всю ночь крутился, как волчок, а под утро улёгся наконец-то на спину, сложил руки на груди и укрылся с головой одеялом. Уснул.
Рано утром, когда я спал, пришла к жене соседка. Зайдя в квартиру и глядя через коридор в сторону комнаты, она обнаружила меня укрытого одеялом с руками на груди, без движения.
– Прими мои соболезнования. Ты бы хоть сказала… Скинулись бы подъездом на гроб. – обратилась она к Ирине: он же не мусульманин.
– Живой он, тётя Люся. Чёрт бы его побрал. А придёт время, обрежем на месте и прямо в одеяле на проходной около родного завода и закопаем.
Через сон я услышал этот разговор. Чтобы Ирина обо мне так отзывалась? Да это её очередной «чёрный» юмор. Уж я-то её знаю. Я задремал. Приснилось, что Ирина тупыми ножницами делает мне обрезание. А я ору во всё горло. Больно же! Проснулся под лязг ножниц. Руки автоматом потянулись пощупать. Нет, всё на месте. Откинул одеяло с лица. Детишки ножницами аккуратно отрезают кромку со свидетельства регистрации моего автомобиля. Картонка с данными выпала из ламинирующих слоёв на пол. Вслед за ней выпал и я.
– Вы зачем это сделали? Кто вам дал? Это ведь документ. Нельзя так делать. – собрал в руки картонку и ламинирующие, когда-то её слои.
Валера и Кирилл молча бросили ножницы, и пошли заниматься своими делами. Не ругать же их. Это ведь дети! Повзрослеют – поймут. Я скотчем слепил свидетельство регистрации воедино. Сейчас бы крепкого чаю… Я направился в сторону кухни, но упёрся в суровый взгляд жены. Ноги автоматом завернули в совмещённый санузел. Умылся, почистил зубы. Да я, вроде, не сильно голоден. Где-то в кишках моего живота жалобно запищал голодный червячок.
– Твои проблемы. – сказал я и пошёл обуваться к входной двери. Из кухни за мной молча наблюдала Ирина. Дети дожёвывали последние макароны со сковородки. Если бы не дети, она бы проводила меня. А так молодец: дала слово – держит. Возле подъезда, вокруг отцветшей сирени кружилась бабулька и убирала мусор. Моя машинка стояла рядом. Я потёр ладони друг об друга:
– Ну, что, дорогуша, давай посмотрим на твою ходовку.
Встал на четвереньки и начал заглядывать за колесо. Лязг ножниц сзади. Почему-то первое, что пришло в голову – «обрезание». Не свойственно мне, я подскочил и ударился носом об зеркало заднего вида на двери. Кровь закапала сразу же. Но я повернулся в сторону лязга. Бабушка садовыми секаторами отстригала отцветшие кисти сирени, приводила куст в порядок. Да что это меня с самого утра так дёргает? Тряпочками из салона моей машинки я остановил кровотечение. Туда же назад они и вернулись. Потом постираю. Спиртом из бардачка оттёр от крови ладони. Опять занялся ремонтом машины. Вывернул колесо и начал осматривать.