Черная нить. Александр ОперайЧитать онлайн книгу.

      4

      Два дня в дороге – это не шутка.

      Спина болит так, что кажется Даутцен теперь всегда будет ходить сгорбившись. Ехать верхом больше нет сил, но сидеть на заднице в карете десять часов к ряду не лучше. Она пробовала болтать с подружками, читать, спать, вышивать, биться головой о спинку сидения, но в конце концов стала просто пялиться в окно на окружающие земли.

      Там было грязно.

      Растаявший снег, сквозь который проступают камни, прошлогодняя листва, ветки и глина. Бесконечные поля уходят во все стороны от дороги. Они словно спины гигантских животных, которые зимуют глубоко под землей и все еще спят, но вот-вот проснутся и придут в движение.

      Кое-где на обочине уже во всю зеленеет трава. У нее странный цвет. Очень зеленый. Некий художник перестарался или быть может был пьян и разлил слишком много краски в одном месте, дернув неверной рукой, когда пытался придать местному пейзажу самый что ни на есть заунывный вид из всех возможных.

      Иногда на холме или на ветке одинокого дерева, а то и вовсе на самом краю неба, которое трясется в окне, Даутцен видит черную птицу. Точка. Она всего лишь маленькая закорючка на огромном листе мира. Но выглядит странно и неуместно. Нет. Не так. Скорее всего только черным птицам и место в этом все еще зимнем краю, но ее присутствие пугает Даутцен. Она чувствует, что это именно то, чего она ждет все два дня в дороге. Черная птица вернет ее домой. Каким-то странным и ужасным способом.

      Катерина говорит о любви.

      И о сексе.

      Всю дорогу одни и те же сплетни.

      Даутцен ни в чем таком не разбиралась. Она лишь подозревала, что это как-то связано между собой. Любовь, секс и болтовня.

      – Может быть лучше просто сидеть и молчать рядом с любимым?

      – Ага. Читать заумные книжки и киснуть от скуки у камина пока смерть в дверь не постучит.

      – Что в этом плохого?

      – Так ни одного мужчину никогда не удержишь.

      – Глупости. Зачем кого-то держать? Он же не зверь и не ведро или ложка.

      – Ты совсем ничего не понимаешь. Они ценят нас не за ум.

      – Умение петь? Или танцы? Я хорошо штопаю дырки в одежде.

      – Нет. Нужно раздвинуть ноги пошире и время от времени громко стонать, будто примерила самое лучшее платье, которое стоит как замок твоего отца.

      От таких мистификаций Даутцен прибывала в глубоких раздумьях. Она никогда не стонала из-за покупок новых вещей и совершенно не представляла, почему должна это делать. Чтобы понравиться мужчине? Ну что за осел… Катерина казалась глупой. Подругу интересовали лишь сплетни и наряды. И то и другое устаревало чуть ли не каждый месяц. Что толку?

      Даутцен отвернулась к окну.

      Дорога теперь шла по краю леса.

      Нет ничего