Город любви 05. Андрей Юрьевич НенароковЧитать онлайн книгу.
Дальше к офицерской пятиэтажке Игорь пробирался лесом. Из писем бывших сослуживцев он знал, что в в/ч 223 из прежних солдат не осталось даже поваров, офицеры тоже все сменились, и ему не хотелось давать объяснения какому-нибудь лейтенантику. С Валерией Завьялов не переписывался, но очень хотел видеть, слышать, ощущать ее тело все долгие девять месяцев разлуки. Было еще не поздно, у пятиэтажки играли дети, семейная пара прогуливалась с коляской. Игорь оставил в лесочке дипломат и, не жалея отделанной парадной формы, по-пластунски подполз к кустам возле детской площадки. Оттуда он, наконец, разглядел пару с коляской. Это его Лерочка прогуливалась со своим мужем, к ним то и дело подбегал их сын. Завьялов так и пролежал в кустах, пока они не ушли домой. Ефрейтор видел, как зажегся свет в квартире, из окна которой он когда-то смотрел на сосновый бор. Игорь почувствовал себя забытым и никому не нужным, затем в нем проснулась злость на Валерию и ее мужа. Ведь он даже не мог увидеть своего ребенка, даже узнать, мальчик это или девочка. Злоба и рождавшиеся в душе упреки уводили его все дальше в лес от дома, где он впервые узнал, что такое любовь. На шоссе Завьялова подобрала грузовая машина, садясь в которую он решил забыть Лерочку и ее дитя, но всю жизнь его изредка будут будоражить сны, пришедшие из юности, в которых вспомнится далекий 1991 год, красное знамя, развевающееся над частью, казарма, сосновый бор и Лерочка, живущая на пятом этаже.
Глава 3
Надежда, выгнав подвыпившего мужа из дома, тоже не могла долго уснуть, ей казалось, что все в ее жизни идет не так. На диване мирно спал Владик, ее сын, именно ее, а не их общий с Игорем. Наде жизнь с Завьяловым казалась обыденной, даже скучной, и во время ссор она вспоминала другое, давнее, немного забытое и приглушенное десятилетием чувство.
Семнадцать лет, близятся выпускные экзамены, а у Надюши Зайцевой на уме был один только Ванечка.
– Ты не сдашь математику, Надюша, если хотя бы эту последнюю неделю не посидишь за учебниками, – говорил Ваня Касаткин, стоя у подоконника на втором этаже школы.
Надежда, сидевшая на этом подоконнике, заболтала ногами, и без того короткая юбочка поползла вверх, оголив белые трусики.
– Ну, не сдам я эту математику и что: останусь на второй год, потом на третий, потом на четвертый, на пятый и буду вечной школьницей, – смеясь, сказала девушка и кокетливо одернула задравшуюся юбку.
– А потом станешь бабушкой и будешь с клюкой спешить по звонку в класс.
– Бабушкой? Нет, я буду вечно молодой школьницей!
Надежда пребывала еще в том возрасте, когда старушками кажутся двадцатилетние женщины с крикливыми младенцами на руках, а ее собственная юность будет бесконечно долгой. Ведь она стремилась к этому возрасту, когда ей будет многое позволено как взрослой, очень долго – все детство.
– Заходи вечером ко мне домой, вечно молодая, я тебя поднатаскаю по математике. Придешь?
– Не знаю, твоя мама всегда так подозрительно смотрит на меня, когда я у тебя