Как красный муравей стал черным. Юрий Владимирович КлимовичЧитать онлайн книгу.
каждому. Говорил он негромко, но стоило ему произнести: «Слушайте, дети мои», как все замолкали, даже суетливые алкоголики. Со стороны могло показаться, что он руководил своим маленьким племенем, но это было не так.
Этим утром Искариотов находился в диалоге с внутренней пустотой и поэтому радовался, хотя и не показывал виду. Только немного светился. Он чувствовал, как в его приятной пустоте тихо, капля за каплей, проистекает со стеклистым журчанием душа, словно освещая потемки и закоулки внутренних органов. По его руке полз муравей, но в эту минуту он не заметил бы и сотни муравьев. Да, по сути, муравьи тоже были частью его кристально чистого и пронзительно пустого мира…
– На тебе травки свежей, – сказала ему Мать Тереза, протягивая пучок сорванной травы. Она незаметно ухаживала за Искариотовым, рвала ему зеленую травку и даже молоденькие цветы, добывая их по дворам и мемориалам. Он был для нее чем-то вроде раненого индейского вождя. Искариотов бережно пересадил муравья на тонкую метелку, и Марии Терезе показалось, что муравей тоже заискрился.
– А ну-ка идите нахер отсюда! – раздался истошный вопль с верхних этажей. Но никто не обратил внимания, только круглолицая женщина с полными руками, вытряхивавшая покрывало в окне, остановилась передохнуть и неестественно вывернула наверх голову.
– Сейчас бомжей часто используют для фотосессий в уличных условиях. Вот они и ждут, когда их пригласят на фотосессию. Они олицетворяю ненависть к богатым и сытым, как бы такие чувства вызывает в них мир, в котором они оказались, – назидательно сказал кто-то, и снова заурчала электробритва.
Искариотов повернулся на бок, приняв позу римского патриция, и продекламировал:
Увечны они и горбаты,
голодны и полуодеты,
глаза их блестят на закате,
сердца их болят на рассвете!
– Артисты! Может быть, их покормить? – спросила какая-то сердобольная женщина деверя, который явно загостился у них по дороге в Якутск.
– Еще чего, их кормят только после съемки, – возразил ей муж и звякнул посудой, наливая деверю.
– Иначе им трудно войти в образ, однако, – согласился родственник.
– Ты им еще игрушки в песочницу принеси, – сострил муж сердобольной женщины, когда мучительно выдохнул и закусил стрелкой зеленого лука…
Спустя полчаса к двенадцати маргиналам, заселившим детский уголок, выдвинулась дворовая делегация. Возглавил ее Сергей Петрович, который носил спортивные шаровары с такими широкими красными лампасами, что издали мог сойти за итальянского генерала от жандармерии. Он собирался предложить всей достойной компании переместиться через двор ближе к метро, в котором действительно проживали потомки Раскольникова и куда на них приходят поглазеть туристы.
Но план Сергей Петровича не сработал, потому что Искариотов сделал выпад первым.
– Кто вы, добрый человек? – спросил он по-отечески и застыл с протянутой рукой. –