Солнечный луч. Между сердцем и мечтой. Юлия ЦыпленковаЧитать онлайн книгу.
ко мне. – Кто тот счастливец, чье послание вы не выбросили так равнодушно, как предыдущие?
– Это барон Гард, матушка, – ответила я. – Он милейший человек, и если бы барон не был уже женат, то я не желала бы для нашей Амбер лучшей партии.
Не говоря ни слова, родительница выдернула из моей руки записку, пробежала ее глазами и фыркнула:
– Какое бесстыдство, – сухо сказала она. – При живой супруге да такая вольность в общении с благовоспитанной девицей. Нет уж, вот таких женихов нам и вовсе не надо.
Вернув себе послание барона, я аккуратно сложила его и сунула в карман, спрятанный среди складок платья.
– Не стоит оскорблять человека, которого вы совершенно не знаете, – не менее сухо ответила я. – Его милость ни разу не показал в отношении меня вольности или неуважения. Напротив, он доказал, что является достойным и благородным человеком. – И чтобы не ругаться незадолго до моего отъезда, я улыбнулась ее милости и взяла за руки. – Матушка, уверяю вас, если бы вы узнали барона так же хорошо, как я, то непременно поддались бы его обаянию и веселому нраву.
– Ох, Шанни, мне так не нравится всё, что происходит с вами, – со вздохом произнесла родительница. – Я была против затеи его сиятельства, но кто же будет слушать женщину? Разве же это место для вас? Послушайтесь моего совета, дитя мое, благополучием рода должны заниматься мужчины, а женщине надлежит исполнить свой долг – выйти замуж, родить детей и служить не кому-то, а собственному супругу, оберегая его честь, дом и благосостояние. Для того мы и рождаемся женщинами. Так решили боги.
– Чушь, – отмахнулась я. – Так решили не боги, а мужчины. Если же они не уверены в себе и опасаются соперничества тех, кого почитают слабей себя в силе душевной и в силе разума, то это лишь открывает их собственную слабость. По-настоящему сильный человек не опасается показать свою уязвимость, он способен демонстрировать чувства и совершать поступки, за которые ему не будет стыдно, даже если весь свет будет считать их глупостью. Жаль только, что даже тот, в ком есть сила, не может сделать решительный шаг, потому что тысяча слабых ему этого не позволят и не простят.
Отвернувшись от опешившей родительницы, я достала еще один конверт, нервно порвала его, задев и вложенный лист бумаги. Прочитав очередное витиеватое послание, подобные которому уже лежали на кресле, я в сердцах разорвала его. Мне вдруг стало не до лестных слов и чужих надежд. Задетая родительницей тема всколыхнула мои боль и досаду.
– Что с вами, дитя мое? – негромко спросила меня матушка. – Что ранит вас, Шанни? – Она подошла ближе, обняла меня за плечи и попросила: – Расскажите.
Обернувшись к ней, я растянула губы в улыбке:
– Пустое, дорогая моя, это всё пустое.
Поцеловав баронессу Тенерис в щеку, я направилась к Амберли. Она застыла у одной из корзин с цветами и с тревогой смотрела в нашу с матушкой сторону. Приподняв брови в фальшивом изумлении, я вопросила:
– И это всё, что ты смогла просмотреть за это время?
– Шанни…
– Мой