Огонь под пеплом. Екатерина ГлаголеваЧитать онлайн книгу.
кровью от ран, он попросил солдата добить его; его отрубленную и заспиртованную голову прислали в подарок Жерому. Офицера-шведа, сражавшегося вместе с Шиллем, расстреляли в Штральзунде, одиннадцать немцев – в Везеле, остальных посадили в крепость или сослали на галеры. Прусский король велел предать имя Шилля, объявленного изменником отечества, позору и забвению, но в Германии распространяют его портреты…
– Что бы вы ни говорили, генерал, меня не любят ни в Берлине, ни в Веймаре, – вздохнул Наполеон.
– В этом я не сомневаюсь, сир, но не любить – одно, а убивать – другое.
– И всё же напишите генералу Лауэру: пусть расспросит хорошенько этого Штапса.
В восемь часов у задней калитки, выходящей на Липовую аллею, остановилась карета, прибывшая из Мёдлинга. Лицо Наполеона просветлело: Мари!..
10
Георг со стоном обхватил голову руками, взъерошив пальцами жидкие волосы. Он даже представить себе не мог, что дела настолько запущены. Отчетности не велось никакой, о чём ни спросишь – положительных сведений нет, ни от кого толку не добьешься! Каковы городские доходы? Каким образом взимаются повинности натурой и деньгами? По каким правилам их раскладывают? В Тверской городской думе не имеют ни малейшего понятия о величине годовых расходов на содержание полиции, съезжих дворов, пожарных команд, ночных сторожей, на ремонт мостов и перевозов через Волгу, Тверцу и Тьмаку, не говоря уж про приходские училища, богадельни и лазарет. В ответ на его запросы посыпались пустые отписки, составленные к тому же таким казенным языком, что принц Ольденбургский не мог уразуметь смысла даже извлечений из них, сделанных старательным секретарем. Он занимается сегодня всего два часа, а голова уже трещит, как спелый арбуз!
– Ка-тень-ка! – позвал Георг.
– Я здесь, Жорж! – отозвался веселый звонкий голос из соседней комнаты, где Екатерина Павловна устроила свой кабинет; его дверь всегда была полуоткрыта.
Через минуту явилась она сама – в утреннем платье абрикосового цвета, с карандашом в руке.
– Замучили тебя, бедного?
Она поцеловала мужа в лоб.
– Один пишет одно, другой – полностью противоположное, – пожаловался ей Георг. – Как понять, кто правду говорит, а кто обманывает?
– Я давно говорила брату, что в России нужно ввести судебные поединки: это единственный способ покончить с криводушием, но он и слушать не хочет. Даже дуэли запретил. Однако господа офицеры всё равно стреляются из-за вопросов чести. У нас в России, Жорж, любой несправедливый закон исправляется его неисполнением.
Она говорила полусерьезно-полушутя; ее жизнерадостность оказалась заразительной. Георг повеселел и нежно поцеловал ей руку.
В дверь постучали, вошел лакей:
– Господин Лубяновский с докладом! – объявил он.
Статс-секретарь принца Ольденбургского, молодой человек лет тридцати с небольшим, невзрачной наружности, с мелкими чертами лица и бесстрастным взглядом, почтительно поклонился