Время дальних странствий. Рудольф БаландинЧитать онлайн книгу.
земной коры осадочных пород. А мне казалось, что их давно уже изучили досконально. Прошло много лет, пока я понял: чем человек меньше знает, тем меньше сомневается.
Пришла пора готовиться к отъезду.
– Ну, брат, для того геологу и трудности, чтоб их превозмогать, – весело сказал Анатолий Александрович, подводя меня к высокому лобастому автомобилю ГАЗ-63, кузов которого был оборудован фанерой на манер кибитки кочевников.
Меня представили степенному шофёру Николаю Николаевичу, с которым суждено мне было коротать в кибитке неблизкий путь до Читы.
Стоял январь. Ноги мои в тесных ботинках озябли. Я постукивал ими, приплясывая и не чувствуя пальцев. Мне казалось, что вместо ступней у меня копыта.
Николай Николаевич взглянул на меня и мрачно сказал:
– Лишняя забота в дороге.
Внешность моя не внушала ему уважения.
– На безрыбье и рак рыба, – успокоил его Сергей Иванович.
Мы поехали на склад и стали грузить снаряжение нашего отряда. Шофёр покуривал в сторонке. Работали мы трое.
Вскоре от меня пар валил. Я старался показать свой энтузиазм, перетаскивая мешки, баулы, деревянные ящики, вьючные короба и множество других тяжёлых и лёгких вещей. Не прошло и двух часов, как заполнилась вся кибитка до потолка.
Шофёр посмотрел сначала в кузов, затем на небо, сплюнул и сказал:
– Езжайте там сами!
Пришлось перегружать машину. Сергей Иванович лично уплотнял груз. Вылез из кибитки красный, как из бани. Николай Николаевич, оглядев внутренность кибитки, пробурчал:
– В гробу и то просторней.
В кибитке чернела плоская низкая нора под самой крышей и оставалась крохотная площадка перед дверью, где впору было примоститься только примусу.
После долгих пререканий и уговоров сошлись на добавочной оплате Николаю Николаевичу и на литре спирта, как было сказано, для техники безопасности.
Телогрейками, ватными брюками и кусками кошмы из верблюжьей шерсти мы с шофером оббили потолок кибитки. К дверце приспособили кусок кошмы, оставив небольшое стеклянное окошко.
Вечером на товарной станции Лихоборы мы поставили ГАЗ на платформу, застопорили колёса деревянными колодками и, ожидая отправления, завалились в свою берлогу.
Мы были тяжелы и неуклюжи, как медведи: полушубки поверх телогреек, ватные брюки, валенки.
В тесной тёмной норе, кряхтя и чертыхаясь, мы долго и трудно вползали в спальные мешки, как дождевые черви в землю. А когда вползли, Николай Николаевич философски изрёк:
– Всякое неудобство человек перетерпит. Не помирать же!
По случаю отъезда мы выпили спирта, запили водой, закусили специфической сырной колбасой. Спирт мы привезли в Читу с ничтожными потерями.
Из дневника 1954 г.
23 февраля. Первый день.
Утром второй раз простился дома. Поехал в Лихоборы. Весь день пришлось пробыть там. Переночевали. С утра сидели в товарной конторе. Тепло. Люди приходят и