Время дальних странствий. Рудольф БаландинЧитать онлайн книгу.
и разрезах, как щенок в незнакомой квартире.
Нечего сказать: приехал за тридевять земель в Забайкалье, чтоб киснуть в четырёх стенах! До обеда, как говорится, борешься с голодом, а после обеда – со сном.
Временами прибывало из Москвы снаряжение. Его требовалось перевозить со станции на склад. Тут уж не задремлешь!
Мне нравилось угадывать характер каждой вещи, прилаживаться к ней, соразмеряя свои усилия с её формой и весом. Тяжёлые мешки перекидывать через плечо, как кувыркают своих противников бравые киногерои. Ящики переносить, прижимая к животу, от чего ноги идут вразброс, как у конькобежца.
Часть снаряжения следовало переправить на север, в поселок Ципикан, где находилась база одного нашего отряда.
Выехали 5 апреля, утром. Ворчал наш ГАЗ-63, взбираясь на пологие сопки. Ворчал и Николай Николаевич:
– Полтыщи километров… А если что? Сезон кончился. В эту пору только дураки ездят.
Мы ехали именно в эту пору. И ругали начальников. Так уж положено. С ними от этого ничего не случится, а нам облегчение. Говорят, на японских фабриках ставят резиновые чучела хозяев. Обиженные рабочие могут бить их (чучела) палкой. Вот и мы как бы били чучела своих начальников.
Сопки вдали были светлые, с чёрными каёмками, будто вырезанные из картона. Приближаясь, они медленно поворачивались, открывая затенённые склоны, и становились выпуклыми.
Шоссе стало петлять, поднимаясь на Яблоновый хребет. Неожиданно стемнело. Через дорогу наискось заструилась позёмка. Началась пурга. Снежинки, словно притягиваясь к машине, липли к стеклу.
Снежный хоровод то и дело сбивал нас в кювет.
За день проехали совсем немного. Заночевали в селе Романовке, со всеми удобствами, в просторной деревянной комнате. До поздней ночи стучало домино, всплывали к потолку клубы папиросного дыма и хохотали на скрипящих кроватях заезжие шоферы, развлекаясь анекдотами.
За Романовкой свернули на запад и спустились на Угрюм-реку – Витим, как на широкое заснеженное шоссе. За зиму машины накатали здесь гладкие колеи.
Грузовик скользил по льду, изредка подскакивая на трещинах.
Повсюду сутулились сопки, усыпанные, как иголками, хилыми лиственницами. Ветер сметал снег с обрывов. В излучинах поблескивал лёд, и у машины заносило задние колеса. Плавание!
Застывшая река текла и текла навстречу. Редкие, чернеющие над обрывами зимовья спокойно провожали нас узкими щелями окон. Мотор гудел по-домашнему, как примус. В кабине было уютно и скучно.
А если остановиться у этого обрыва, над которым свисают лохматые кусты, и покопаться в сером песке? Вдруг блеснут в ладонях жёлтые крупицы золота? На этой реке всё возможно…
А в сущности, зачем мне золото?..
Лопнул баллон. Я выпрыгнул из кабины, будто в ледяную воду. Перехватило дыхание. Помогая Николаю Николаевичу, я успел прочувствовать власть сибирского мороза, сковывающего пальцы и губы, высекающего слёзы из глаз.
А там – вновь