Индия и греческий мир. Евгений СтаршовЧитать онлайн книгу.
и в древнейшей части ведических гимнов, Ригведе, сказано (I. 164. 6, 46): «Незнающий, я спрашиваю мудрецов, которые знают, – как неразумный для получения знания: чем было то Единое, которое в нерожденном воображении создало и утвердило прочно шесть направлений мира?.. Его называют Индрой, Митрой, Варуной, Агни, а также небесной птицей Гарутман. Бытие едино, мудрецы же называют его различно: Агни, Яма, Матаришван».
Так, сделав краткий экскурс в мифологию и религию Древней Греции и Индии и наглядно показав параллелизм двух отраслей единого корня (в этом отношении также весьма интересна оставшаяся незавершенной работа В.Н. Топорова «Пиндар и Ригведа», в которой он представил сравнение эллинских и индийских гимнических традиций, подчеркивая историческое единство их мифов, религии и обрядов), приступим теперь к поиску «индийских отражений» в философии досократиков.
Глава 2
«Индийские отражения» в философии досократиков
К «досокрактикам» относятся ряд как предшественников, так и современников Сократа (ок. 469–399 гг. до н. э.), и даже порой их ученики, не принадлежащие к так называемым сократическим школам (представители последних опирались на учительский авторитет Сократа – это киники, киренаики, мегарцы и элидо-эритрейцы). Фигура этого величайшего титана мысли и этики по праву стала неким водоразделом в истории античной философии: если до него философы обращались к исследованию природы, занимаясь проблемой первоначала мира и т. д., то именно Сократ как бы «повернул» философию вовнутрь, обратив ее к человеку, к обществу. После его учения, фактически оставшегося неписаным, ибо мы его знаем только в изложении его учеников, Платона и Ксенофонта (ок. 430 – ок. 356 гг. до н. э.), которых (особенно первого) вполне можно заподозрить в приписывании покойному учителю собственных идей, воззрений и т. д. (по античному свидетельству Тимона, Платон «в такой мере разукрасил Сократа множеством наук, не желая оставить его “лишь исследователем нравов”) и поистине героической смерти, которой он его запечатлел, философия уже не могла быть прежней. Но мы обращаемся пока к первоистокам, к своеобразному «младенчеству» древнегреческой науки и философии, которая стремится познать и объяснить окружающий удивительный мир. При этом нельзя не отметить, что все труды досократиков погибли, остались лишь фрагменты, по большей части сохраненные более поздними авторами, и толкования этих фрагментов как древними, так и современными учеными тоже различны, поэтому, конечно, учение того или иного философа порой восстанавливается с определенным трудом и относительно гипотетически.
«Отец» как раз и древнегреческой науки, и философии – Фалес из города Милет в Ионии (государство в Малой Азии, ныне входит в состав Турции), один из знаменитых «Семи мудрецов». Чтобы охарактеризовать его кратко и емко, достаточно сравнить с человеком эпохи Возрождения – например с Леонардо. Фалес – мало того что философ; он и астроном,