О прожитом с иронией. Часть третья. Александр МахнёвЧитать онлайн книгу.
времени прошло, сказать трудно. Но вот Антонина Митрофановна открыла глаза, увидев стоящего на коленях Сергея, попыталась улыбнуться:
– Что, Павел, внучком захотел стать?
Слава богу, пришла в себя.
– Да не Павел я, Сергей, хотите верьте, хотите нет – рождён Кореневым и точка.
Встал с коленей, присел к столу.
– Антонина Митрофановна, простите, что я так вот, прямо с порога во внуки подался. Но всё действительно так. Моё признание ни к чему не обязывает. Не хотите верить, не надо, однако выслушать вы меня должны, а уж потом выводы делайте.
Говорил, а сам думал – попрёт старушка, точно попрёт. Однако, к удивлению, предложение старушка приняла:
– Рассказывай… внучок…
И Сергей начал рассказ.
Говорил поначалу сбивчиво, непоследовательно, что память подсказывала, о том и говорил. Удивительно, но многое вспомнил. Вспомнил себя совсем малым, сандалики вспомнил, от которых болели ножки, но красивыми они были, яркими. В памяти остался высокий приставной детский стул, с которого, раскачиваясь, однажды грохнулся, долго потом плакал на руках матери. Ну и более последователен был, вспоминая детский дом, своё далеко не детское детство в нём. С горечью и болью поведал об ощущениях после первой ходки в тюрьму, мытарствах на воле. Он и о своём нынешнем положении рассказал, всё как на духу, и что в банде состоял, людей грабил, и что от сообщников убежал, что ищут его, о том, что с деньгами ушёл, не сказал.
Долго длилась исповедь Корня. Горло пересохло, голос осип, а он всё говорил, говорил, и лишь стук входной двери остановил монолог.
Старушка привстала в кресле:
– Алёнушка пришла.
Да, это действительно была Алёнка. Она вошла, а с ней будто солнце в дом заглянуло: улыбка на лице, глаза светятся и, как и прошлый раз, смущение.
– Ой! Гости у нас. Сейчас чай будем пить…
И выскочила на кухню.
Сергей подался в сторону хозяйки дома:
– Антонина Митрофановна, я не хочу, чтобы Алёна что-то знала, можно я пока Павлом останусь.
Старушка неопределённо пожала плечами.
Чай пили молча. Алёна пыталась расшевелить хозяйку и гостя. Не получилось. Потом успокоилась – нет так нет. Затем померила старушке давление, оно зашкаливало, покачала головой, порылась в куче лекарств на тумбочке, нашла нужные и подала старушке.
– Выпейте немедленно и в постель, давление и пульс высокие.
Антонина Митрофановна, как бы соглашаясь, качнула головой:
– Хорошо. Но сначала просьба у меня к вам.
Сергей и Алёна переглянулись, мол, к кому относится это «к вам».
Старушка продолжила:
– К обоим просьба. Речь будет о моём внуке. К тебе обращаюсь, Алёнушка, не чужой ты мне человек, сроднились уж. Павел знал Сергея, думаю, и он согласится помочь.
Откинула голову на подголовник, прикрыла глаза. Молодые люди застыли в ожидании.
– Так вот. Сначала о главной тайне моей семьи. Об этом не только можно сейчас говорить, я уверена, нужно – годы идут, скоро в