Одна. Георгий МоЧитать онлайн книгу.
что близость меняет отношения людей в худшую сторону! Я всегда был уверен, что начало сексуальных отношений – это плюс, а не минус. Такое ощущение, что для тебя Надин – больная тема!
– Моя? Моя?! Моя больная тема?! Не моя… А твоя! – она повысила голос, но очень неуверенно, замявшись.
– Не смей!
– Да! Да! Извини меня, пожалуйста!
– Не смей искать причины для ссоры! Ты все испортишь!
– Это не отменяет твоих чувств… – сказала она еле слышно, с грустью впиваясь своим взглядом в мои глаза с присланного селфи.
Я знал, чего так сильно боится Лия. Я понимал это отчетливо. Осознавал каждой клеткой своего тела и каждой мозговой извилиной. Она переживала, что я вспомню, как когда-то сходил с ума от похоти в этом городе и как любил умолять очередную шлюхоподобную девушку, чтобы я побыстрее кончил. Она испытывала настоящую панику, когда голос мой становился напряженным, а манера речи менялась на болезненное ворчание, словно я пытаюсь от нее отделаться, чтобы начать новый поток соков гениталий. Она знала об этом не из передач про секс и не от подруг. Она слышала много раз мои бредовые откровения, где у нее замирало дыхание от шокирующих подробностей, или ком в горле не давал ей возможности выпустить изо рта реплику относительно моего пикантного прошлого. Я мог и тогда попрощаться с Лией, пообещав ей лечь пораньше спать, а сам пойти во все тяжкие спермовыделительных реакций организма.
Сидя уже в ночи все на том же балконе и загадочно улыбаясь, я посасывал какую-то кислую карамельку. Я точно знал, что Лие волноваться не придется. Сила воли, чтобы вовремя остановиться, все еще во мне присутствовала. Я изжил свои животные страсти еще тогда, когда запах порока остался в Питере без меня.
Лие не пришлось в ту ночью просыпаться с чувством тревоги за мое тело и за мою искалеченную душу. Я спал почти как младенец. Никто не стонал мне в ухо и не просил секса до умопомрачения, стягивая большие шелковые эластичные ленты на теле до хруста костей. Никакой сочный рот не проглотил мой половой член, и ничьи выдающиеся соски не покрылись моей еле выжимаемой к концу оргии спермой. Но, главное, что я не раздвигал лепестки бывшей возлюбленной, прощупывая языком нектар самого дна ее величественной бордовой розы. А это означало лишь одно, что моя девушка могла спать спокойно и не переживать, что я остался ночью один в городе грязных пороков.
Холодные, как лед поздней ночью в Антарктиде, мои глаза с присланного фото не могли ей врать. Глаза цвета кристальной синевы могучих айсбергов. Темные, как предосенняя буря с грозой, но без тумана после него. В них не сиял предательский отсвет падающей звезды, когда дрожание глазного яблока выдает неправду. В них не было омута темноты, где встревоженный ветер свищет как попало. В них отражалась вся Вселенная, томно чаруя.
Глаза до откровения чистые, хоть и опьяняюще дерзкие, неподвластные порой прочтению. Они до краев были наполнены неописуемой глубиной океана, где об его рифы могут разбиваться все сомнения смотрящего. В них откровения набегают волнами, скользя по телам страдающих, влюбленных в них легким прохладным бризом равнодушия. В таких глазах даже луна всегда только испытывающая,