Сербия о себе. Сборник. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
республиками. План не был принят, поскольку его сочла неприемлемым делегация Республики Сербии[45], хотя отдельные его фрагменты сохранились как условия признания мировым сообществом новых государств на территории бывшей Югославии, и особенно это касалось гарантий прав национальных меньшинств[46].
Параллельно с переходом от поддержки федерации к проекту, основанному на системе отношений между суверенными республиками, осуществлялось ознакомление с положением в стране. Складывается впечатление, что поначалу иностранные участники не были готовы и не ориентировались в политической ситуации и чаяниях главных действующих лиц. Позднее они вникли в происходящее лишь поверхностно, но самонадеянно. Потому-то высказывавшаяся поддержка сохранению целостности федерации была в основном декларативной, и неясно, что под этим конкретно подразумевалось. Во всяком случае от СФРЮ ожидались те же действия, что и от государств, окончательно отказавшихся от социализма, где теперь самыми важными считались принципы демократизации, укрепление прав человека и экономические перемены.
Поэтому усилилось давление, особенно со стороны США, в отношении проведения свободных многопартийных выборов. Они могли состояться только на республиканском уровне из-за острых противоречий между Словенией и Сербией[47] и привели к власти партии, ставившие во главу угла интересы собственных стран и только в их пределах видевшие возможность демократизации, преобразований и гарантий прав человека (если они вообще имели в виду что-то подобное)[48]. Тем самым посредники в преодолении югославского кризиса упростили его истинную суть и подоплеку, сведя все к межнациональным конфликтам. Была упущена возможность еще в рамках целостного государства решить другие важные вопросы, также лежавшие в основе кризиса, к примеру, условия для политического плюрализма, экономической трансформации и прав человека. Все население Югославии по воле своих национальных лидеров, а теперь и при содействии мирового сообщества безвозвратно ввергнуто в коллективизм. Демократические силы, которые совместно могли бы влиять на события в СФРЮ, невзирая на территориальные границы, оказались разделены и вынуждены были поддерживать патриотическую риторику, действуя в пределах своих республик. Везде наиболее высокий рейтинг имела социал-демократическая «левая», которая по своей сути легче преодолевает этнические барьеры в многонациональных сообществах.
Признавая национальных вождей основными партнерами в переговорах без тщательной их демократической «проверки», ЕС фактически наделило их легитимностью государственных деятелей и открыло «зеленый коридор» для воплощения национальных притязаний, в первую очередь тяготевших к созданию и укреплению архаичных государств в духе XIX века
Президент Черногории этот план одобрил, что привело к кризису межправительственных отношений Сербии и Черногории.
Есть предположение, что отказ сербской делегации принять проект Каррингтона последовал именно из-за этих пунктов, так как они относились и к Сербии – их могли интерпретировать в пользу косовских албанцев. Однако это предположение не находит подтверждения в воспоминаниях Б. Йовича. Согласно ему неприемлемость проекта заключалась в том, что он «разваливает Югославию, рассеивает сербский народ по множеству государств, бросает на произвол судьбы сербов в Хорватии и т. д.» Насколько можно судить, те же самые доводы приводила и сербская делегация во главе с академиком Костой Михайловичем, присутствовавшая на конференции по Югославии в Гааге и Брюсселе. Больше всего их покоробила терминология, употреблявшаяся на заседаниях, – из нее можно было заключить, что республики уже стали субъектами международного права и что предлагается только один вариант, вариант создания суверенных независимых республик.
См. прим. 21. После запрета митинга в Любляне правительство Сербии обратилось к гражданам своей республики с призывом прекратить любые экономические связи со Словенией.
Практически все без исключения понимали права человека как коллективные права собственной нации, прежде всего право на самоопределение, что должно было заложить основы самостоятельного государства, которое, в свою очередь, станет гарантом индивидуальных прав – более широких для большинства и ограниченных для национальных меньшинств.