Шутка костлявой девы. Наталья ЧердакЧитать онлайн книгу.
мужчина сам себе не купит.
Лежу с закрытыми глазами и вспоминаю выходки этого зверя.
– Я буду готовить вафли с вареньем по утрам, – жизнерадостно щебечет Кира и толкает коляску к кассе. Между железных прутьев лежат и победно улыбаются: соковыжималка, конфеты и такая необходимая вещь, как прокладки.
Однажды я все же сделал попытку напомнить, что я свободен и волен делать что хочу:
– Запомни, после работы я устал и хочу просто посидеть дома или в баре.
Что за прелестные трели разлились по квартире, что за непонятные визги и писки:
– С тем идиотом Максом?
Конечно же, она бесится и кричит о том, как скучает и как же «нам необходимо проводить больше времени вместе», о том, что фикусам, кактусам и кошке ее мамы тоже «тебя страсть как не хватает».
Ох уж это странное создание, которое обязательно дуется и отворачивается к окну, будто там и правда что-то интересное. Ты ведешь машину и действительно чувствуешь себя виноватым. Этот груз вины будто висит над тобой и с каждым ее тихим, раздражающим вздохом приближается все ближе. И вот он уже придавливает ребра, и самому трудно дышать от бешенства и непонимания, почему она сидит и молчит.
– Ну что я сделал не так? Что ты хочешь? Как надо? – спокойно спрашиваю я. Все мои силы направлены на то, чтобы голос звучал ровно. Бешенство так и рвется наружу, но, выпустив его, сделаю только хуже. Сам понимаю: нельзя давить на этих неясных существ, в противном случае они заточат зубки и будут грызть тебя еще чаще.
И вот заплаканные глаза смотрят на меня. И губы с размазанной по подбородку и щекам помадой шепчут «как же мне плохо» и что «я ждала не этого». Пальцы перебирают цепочку сумочки и судорожно дергаются.
Милая и вместе с тем трогательная картина. Грудь вздымается высоко и тут же падает. Мое внимание теперь сосредоточено не только на дороге. Мозг переключается на это трогательно-расстроенное существо, которое хочется и пожалеть, и наказать.
– Я же для тебя старалась и только для тебя, чтобы в доме было уютно, – кричит она и опять отворачивается, – грубое животное, – так она теперь называет меня. Вместо «пушистиков» и «заинек» меня нарекают «ничего не понимающим чурбаном» или «неотесанным и грубым мужиком».
И вот в этот момент у меня есть два варианта: выдернуть платья из шкафа, вручить ее кошку обратно маме и подвезти девушку до дома или же почувствовать себя бездушной скотиной, которая просто не в состоянии понять этой тонкой душевной организации. Признать, что никакая она не стерва и все эти выносы мозга действительно от любви.
Представляю, как на подоконнике завянет ее фикус, через какое-то время, возможно, и неубиваемые кактусы отправятся в мир иной, как исчезнут все баночки-скляночки из ванной, и становится хорошо. Действительно хорошо.
Молено опять голым ходить по квартире, спать сколько угодно по выходным и не ждать