По полянам и болотам. Повесть о войне с семинолами. Керк МонроЧитать онлайн книгу.
на краю поселка появилась стайка юных девушек, украшенных цветами. Среди них шла одна, на лице которой, выделявшемся особой красотой, видны были следы недавно пережитых страданий. Она была одета в платье из кожи лани, белое, кремового оттенка, и мягкое, словно бархат. Покрытое прекрасными вышивками, оно подошло бы и принцессе, и сперва предназначалось для красавицы Аллалы, единственной дочери Короля Филипа, и сшито было незадолго до ее смерти. Теперь, впервые надетое, оно стало для Ниты Пачеко платьем для ее помолвки. В прядях ее вьющихся волос были вплетены издававшие нежный аромат белоснежные цветы жасмина. Других украшений на ней не было, но при ее красоте их и не требовалось.
Именно так, во всяком случае, решил Коакучи, когда, сопровождаемый отрядом молодых воинов, покрытых раскраской и украшениями из перьев, он одновременно вышел с другой стороны поселка ей навстречу и остановил на ней взгляд.
Обе группы приблизились к центру поселка и остановились, глядя друг на друга, у хижины вождя. Так они некоторое время стояли в полной тишине, нарушаемой лишь радостным пением птиц и шелестом листвы над их головами. Наконец полог, закрывавший вход, был откинут, и Филип Эматла, сопровождаемый двумя самыми близкими своими советниками, вышел наружу. На голове старого вождя не было никаких украшений, кроме розового пера из крыла фламинго. Это украшение с незапамятных времен было знаком высшей власти среди индейцев Флориды, и в том же качестве было принято и более поздними обитателями этой цветущей страны. Могучее тело вождя было облачено в простую тунику и леггинсы из оленьей кожи. С его шеи спускалась тонкая цепочка, на которой висела большая золотая медаль с изображением Вашингтона, а на груди было еще несколько украшений из золота и серебра.
Остановившись перед своими людьми, вождь обратился к группе украшенных цветами девушек, прося выдать их сестру, и, когда Нита робко шагнула вперед, он взял ее за руку. Потом он обратился к группе воинов, прося выдать их брата; строй расступился, и Коакучи гордо вышел к отцу.
Также взяв его за руку, старый вождь спросил сына голосом, который слышали все окружающие, твердо ли он решил подтвердить взятые обязательства.
– Обещаешь ли ты ради этой девушки исполнить все, что требует долг воина? Обещаешь ли ты, когда придет время, взять ее в свою хижину и сделать своей скво? Защищать ее, не жалея жизни? Охотиться для нее? Делать все, чтобы она не страдала от голода? Любить ее и не покидать, пока Великий Дух не призовет вас к себе, в страну Удачной Охоты?
– Ун-ках (да), – ответил Коакучи так громко, что все смогли его услышать. – Обещаю.
Повернувшись к Ните, вождь спросил:
– Дочь моя, хочешь ли ты тоже что, когда придет ему время позвать тебя в свою хижину, то ты пойдешь за ним? Готова ли ты обещать, что, до тех пор, пока солнце не перестанет светить для тебя, глаза твои закроются в долгом сне и пение птиц не перестанет звучать в твоих ушах, Коакучи останется твоим мужчиной, и никогда ты не узнаешь другого?