Белый Клык. Джек ЛондонЧитать онлайн книгу.
кожа столь же чувствительной, как была когда-то. Он вдруг проникся чувством совершенства человеческой природы, стал испытывать к своему телу почти нежность, настоль ко гармоничто оно было, настолько умно организовано и так гармонично слажено. Отвлёкшись от этих возвышенных мыслей, он вдруг бросил взгляд на волков, сплотивших в неописуемо тесный круг, взгляд этот был боязлив, и вдруг стал ужасен – Генри внезапно осознал, что его тело, его совершенное, чудесно сгармонированное и необычайно живое тело – всего лишь мясо – вожделенная плоть для изголодавшихся хищников, которые не только готовы приступить к трапезе, они на самом деле будут рвать его сухожилия и дробить кости, расчленять внутренности и мясо, выбрасывать мозг на снег, он вдруг воочию увидел, как они будуг глодать и урчать, глотая кровавое мясо, как будет утоляться их голод, сменяясь пресыщенностью и довольством. Он понимал, что перед ним просто проходит будущее, что перед ним не волки, а их голод, требующий немедленного утоления, точно так же, как голод Генри порой требовал утоления и был насыщен лосиным мясом или зайчатиной. Он уже не понимал, спит ли он, бодрствует или находится вне себя. Ущипнув себя за руку, Генри очнулся от кошмарной дремоты, которая граничила с безумием, и вдруг прямо перед собой узрел рыжую волчицу. Она была совсем близко, не более, чем в шести футах от очнувшегося путника и какими-то невыразимо тоскливыми глазами смотрела ему прямо в лицо. Собаки жались к ногам Генри, рычали и повизгивали, но длдя рыжей волчицы они словно не существовали на свете, она как будто в упор не замечала их. Это словно был поединок взглядов. Ворлчица, впилась глазами в лицо Генри, и Генри не отрываясь смотрел в глаза волчицы. Это продолжалось несколько минут, в течение которых их взгляды скрещивались. Как ни странно, никакой свирепости в этом взгляде не наблюдалось. В нём отражалась звериная тоска, но Генри понимал, что её причиной является тот же голод. Генри был для волчицы всего лишь поджаристым окороком на блюде, и она смотрела на него только с точки зрения своих грядущих вкусовых ощущений. Она разинула пасть, и из неё на снег капала слюна. Волчица уже не могла сдерживать своих инстинктов и жадно облизывалась длинным, красным языком, предвкушая запах свежей плоти. Ужас, безумный ужас объял Генри. Он бросил руку к костру, пытаясь выловить из костра горящую головню, но не успел он это сделать, как волчица, почувствовав его инстинктивный позыв и отхлынула мгновенно назад. Генри показалось её проведение странно знакомым – так вели себя собаки, в которых хозяева швырялись каждый день всем, чем угодно. Вдруг волчица злобно оскалила белые клыки, так что стали видны дёсны и зарычала, а когда он глянул в её глаза, он увидел, что теперь в них не осталось ни капли тоски, а мечутся искры дикой звериной злобы. Генри задрожал от страха. В мутном мареве он искоса взглянул на свою руку, и заметил, что его рука, подчиняясь только инстинкту, всё сильнее