Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец. Вадим ПолищукЧитать онлайн книгу.
глазками и пошла, неужто решила, что и я на ее прелести повелся? Ну-ну, сейчас мы тебя разочаруем. Пока мы удаляемся от трактора, я несу какую-то чушь о погоде, весне и чем-то еще. Как только мы исчезаем с посторонних глаз, я быстро беру Олечку за отворот шинели и подтягиваю к себе. Взять бы ее за горло и слегка придушить для большего впечатления, но я боюсь не рассчитать силу, уж больно тонкая и нежная у нее шейка. Подтянув к себе, я прошипел ей прямо в лицо:
– Слушай, ты… санинструктор хренова! Будешь перед парнями хвостом крутить – убью. Понятно?!
– Д-да, – испуганно пискнула Олечка.
Столь резкий переход от ничего не значащих слов к действию произвел нужное впечатление. Она еще не сообразила, что прямо сейчас ее убивать не будут.
– На лейтенанте тренируйся, на него запрет не распространяется. Увижу, что парням глазки строишь, – повторять не буду. Усвоила?!
Олечка мелко кивает.
– Пшла вон! Бегом!
Я отталкиваю санинструктора, Олечка спотыкается, падает, быстро подхватывается и исчезает в наступившей темноте. Я противен сам себе. Нехорошо вот так поступать с женщиной, даже такой, как Ольга Воронова. Самооправдания, что все это только ради дела, совестью не воспринимаются, уже хочется отмотать все назад. Плюнув на раскисшую землю, я возвращаюсь обратно. На душе мерзко и гадко.
После ужина вездесущий Рамиль открывает мне тайну появления санинструктора в нашей тесной компании. Оказывается, жена командира дивизиона, в котором Олечка служила до перевода в нашу батарею, узнала об интрижке мужа и лично приехала разбираться в ситуации. Да и хрен бы с женой комдива, пусть они свои семейные проблемы сами решают, но у этой жены был папа. И папа этот сидел во вполне приличном кресле, а кресло это стояло то ли в штабе войск ПВО, то ли в самом генштабе, точнее Рамиль сказать не мог. Во всяком случае, связываться с комдивовской женой, а тем более с ее папашей полковое начальство не захотело и на всякий случай решило услать разрушительницу семейной идиллии куда-нибудь подальше. Тут-то и подвернулся наш расчет, в который сбагрили Олечку в надежде, что жена уедет до нашего возвращения. А может, и не рассчитывали, что мы вообще вернемся. В любом случае полковое начальство больше было озабочено внутренними интригами, чем уничтожением немецкого аэростата. Ситуация легко объяснима: фронт далеко, разъяренная дама близко, папаша ее высоко. Выбор очевиден.
Дорога. Сначала тыловая, потом прифронтовая. Это артерия и одновременно вена войны. Движение по ней в обе стороны не прекращается ни днем, ни ночью. Туда маршевое пополнение, техника, продовольствие, боеприпасы. Обратно возвращается гораздо меньше: раненые, разбитая и покореженная техника, порожний транспорт. На перекрестках, вместо улыбчивых девушек, лихо машущих флажками, которых я видел во фронтовой кинохронике, стоят солидные дядьки моего возраста, а то и постарше. Однако со своей работой эти дядьки справляются так, что позавидует любой гаишник – никаких заторов в первый день мы не встретили. Нам повезло, дороги подсохли, и грязь не сдерживала наше движение на запад. Однако