Внутренний голос. Виктория ТокареваЧитать онлайн книгу.
Нога дернулась, а это значило, что нейроны осторожно, как муха, пробирались по байпасам. «Сон», – подумал Ясик.
В палате было две койки. На второй койке спали валетом Клара с Леной. В окно глядела луна, она была большая, круглая и желтая. Какая-то деревенская. В Москве луна мутная, как в молоке.
Ясик закрыл глаза. Ему приснился отец – седой и старый. Отец вошел в палату, наклонился и обнял Ясика. Ясик почувствовал на своем лице его щетину.
– Папа? – произнес Ясик.
Он боялся проснуться. Хотел, чтобы сон длился: отец стоял рядом, муха ползла. Потом Ясик все-таки проснулся, но все оставалось по-старому: отец обнимал его, скреб лицо щетиной.
Это был не сон.
Мир против нас
Однажды в моем доме раздался звонок, и молодой голос спросил:
– Могу я услышать Викторию Токареву?
– А вы кто? – поинтересовалась я.
– Никто.
– А имя у вас есть?
– Есть. Меня зовут Ким.
– Вы китаец?
– Нет. Почему вы так решили?
– Имя китайское. Они там все Кимы.
– Ким – это Коммунистический интернационал молодежи. Папа придумал.
– Понятно, – сказала я. – Что вы хотите?
– Я хочу с вами познакомиться.
– А сколько вам лет?
– Двадцать четыре.
– А зачем нам знакомиться?
Я действительно не понимаю: что общего у двадцатичетырехлетнего юноши с пятидесятилетней теткой?
– Вы – мой кумир.
– От кумиров лучше держаться подальше, – посоветовала я. – Вблизи они очень сильно проигрывают.
– Мне не просто было позвонить вам. Не отказывайтесь, пожалуйста.
– А где вы живете? В Москве?
– Нет. Я живу в Челябинске.
– А чем вы занимаетесь?
– Я пишу.
Так и знала. Начинающий писатель. Меня часто разыскивают начинающие писатели и приносят свои книги на рецензии.
Это плохая идея. Мне последнее время ничего не нравится.
Талант – редкость. А засорять мозги отходами не хочется. Да и вредно. Это примерно то же самое, как есть просроченную колбасу. Потом тошнит и хочется блевать. А главное, не знаешь, что сказать. Обижать не хочется, а врать неприятно. Короче, лучше не принимать рукопись. Отказываться надо сразу – коротко и решительно. Не морочить человеку голову и не вселять пустые надежды. И еще я боюсь ошибиться: скажу «плохо», а это совсем не плохо, и получится, что я ударила человека по рукам.
– Я не буду читать вашу рукопись, – сказала я.
– Почему? – оторопел Ким.
– Я сейчас занята своей работой и не хочу отвлекаться.
– Я готов ждать сколько угодно.
– Зачем вам чужое мнение? Вы же все равно не перестанете писать.
– Не перестану.
– Писателю никто не нужен.
Ким молчал. Молчание было трагическим и одновременно вымогательским. Ким надеялся, что я передумаю. Эти начинающие наглые, как цыгане.
– Всего хорошего, – пожелала я и