500 лет назад – 3.3, или Кавалер ордена. Дмитрий СвиридовЧитать онлайн книгу.
им стопку, и Седов разложил дощечки перед Ефимом. Тот отнесся скептически, хотя над одной из дощечек, с конями на скаку (на бегу, скорее, там не было ничего… летящего, из более позднего искусства, в том-то и дело, что пацан рисовал исключительно так, как видел, как было в реальности) тоже задержался на какое-то время. Николай Федорович знал, что пока на Руси, кроме икон, если что и рисовали, то, пожалуй, только иллюстрации к рукописным книгам (и тоже в основном богословской тематики, конечно). Вроде, были еще какие-то рисунки в летописях, но он не был уверен, что это не в более поздних периодах. Однако в том, что мальчика надо учить, и он должен рисовать, а не хвосты крутить своим любимым коням, и не навоз за ними убирать, Седов был уверен, и собирался это обязательно обеспечить. Еще не знал, как, но…
В общем, с трудом оторвав парня от блокнота, Седов сгреб всю медь, что вывалил на стол из кошелька, обратно, и отдал кошель матери пацана, вцепившейся в него мертвой хваткой (у него сложилось впечатление, что она так и не поняла особо, что вообще происходит). А Янеку Седов, сперва перегнув лист, оторвал тот кусок, где были рисунки с монет, и тот тоже вцепился в него, лишь кивнув на просьбу старца – оставить одну из его дощечек пока здесь, в башне. Они дошли обратно до скотного двора, пацан с матерью ушли, а Николай Федорович попросил Милану найти того, кто тут главный. Она быстро нашла (ну, ей нашли местные, конечно) мужика, довольно крепкого, который был тут за главного, и Седов с ним переговорил. Он не знал, правильно ли это, надо ли привлекать Федора или даже князя, просто рассказал, что у пацана с рисунками этими его – дар божий, и надо бы его… поберечь. Хорошо бы еще подкормить, а насчет работ – он переговорит, но лучше чтоб он пока не надрывался, и вообще…
Мужик оказался понимающий. Сказал, что Янека – Ваню тут все любят, хоть рисунки его и не это, ну… А после того случая с комтуром – жалеют, и вообще. Говорил на русском (на современном, но все же) он хорошо, что побудило Седова расспросить его вообще об их житье. Оказалось, что сам он с псковскими корнями, и подобралось так, что тех холопов, наловленных и купленных, кто немецкий лучше знал – брали орденцы в замок, а те, кто не знал – оказывались на других работах. Ну, а потом язык все равно учить приходилось, хозяева же… Мать Янека купили откуда-то с польских земель, ну, а кто ему отец был… Николай Федорович ушел с полным пониманием, что за мальчишкой теперь присмотрят.
Вечером на посиделках в башне пришлось рассказывать всем о художниках, как живопись (и искусство вообще) развиваться дальше будет, какие уже сейчас есть художники, что во всем мире известны станут, что за картины… Заинтересовались все, но по-разному, конечно. Князь вроде как просто взял на заметку, Гридя с Семеном – слабо, хотя на рисунок с конями все посмотрели скорее одобрительно, Степан еще отметил, что малец коней точно знает, Ефима больше заинтересовало, как от иконописи перейдет… к всему вот этому. Федор проникся, особенно когда Седов вспомнил про росписи в западных соборах, где на несколько сажен в высоту