Байки негевского бабайки. Пиня КопманЧитать онлайн книгу.
нырни в Иордань,
лоб разбей о порог.
А заглянешь за грань,-
может, станешь как Бог
***
Где богом и не пахнет
Сидят на тучках мужики.
У них ни голоса, ни слуха,
Но, преисполнясь светлым духом,
Поют паршивые стишки.
К примеру: «Господи, ты – Бог!»
А также: «Славься! Славься, Боже!»
Таков, должно быть, рай. Похоже?
В таком я б, право, жить не смог.
***
Над нами прикололся Бог-проказник,
и нынче так, как было в старину:
мы в этот мир приходим, как на праздник,
а после с ним всю жизнь ведем войну.
И, угрожая нам смолой и серой,
смеясь над простаками наперед,
Бог наградит, кого захочет, верой,
а у кого захочет – отберет.
Но мы в себя приходим понемногу,
а, по прошествии недолгих дней,
мы даже можем обойтись без Бога.
И, согласитесь, так еще смешней.
Но я не атеист. Ни на мгновенье!
В Него я верю, не в пример иным:
Ведь только Бог с бескрайним самомненьем
Мог мир наш сотворить таким смешным.
***
Посмотрев на Землю привычно
и увидев всякую бяку
покачал головой Всевышний:
– Что за хрень получилась, однако!
Жду седьмое тысячелетье
Что чуть-чуть поумнеют люди.
Нет порядка, нет благолепья.
Неужели и дальше так будет?
Не за яблоки гнал их из сада.
Мне не жалко и я не скаред.
Я решил: им свободы надо,
раз и в зле и в добре нынче шарят.
Зло избрали все поголовно,
Расплодились как тараканы!
И ключом разводным хладнокровно
стал срывать Он потопа краны
***
Читайте Библию, поэт!
Как много смысла в ней!
Вы мне поверьте: книги нет
Забавней и смешней.
Читайте Библию, поэт!
Я буду справедлив:
По мне любой ее сюжет
Кровавый детектив.
Читайте Библию, поэт!
Весь смысл ее таков:
Пред ней и наркомана бред
Логичен и толков.
Нет. Ни театр, ни кино -
Ничто. В сравненьи с ней
Писал Жванецкий несмешно
И скучно – Апулей.
Читал я Библию не раз,
Как всяк её герой
С её страниц я без прикрас
Сдирал сюжет порой.
С ней глубже сон, с ней ярче свет
И крепче аппетит.
Читайте Библию, поэт!
И Бог Вам все простит.
***
Блаженны нищие духом
«Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное» (Мф. 5:3)
В провинции, где стыло всё и глухо,
Где хáйтэк врос в обычаи веков,
Жила сто лет безумная старуха.
И в хате два десятка кошаков.
В своём мирке, вонючем и нелепом,
Где тын как ряж поддерживал пырей,
Она питалась молоком и хлебом,
И кошки то же ели вместе с ней.
Потом, весной, когда не стало